Карающий орден. Софья Сергеевна Маркелова
указала рукой на силуэт ближайшего к ним с Ашархом домика:
– Вон там в огороде после дождя наполнилась бадья. Мне хватит. Может, и тебе достанется.
– Ну не полезем же мы туда…
– Почему нет? Нужно смыть с себя эту канализационную грязь, иначе мои раны воспалятся.
Не дожидаясь ответа мужчины, Лантея уверенно стала пробираться сквозь заросли высокой травы к покосившемуся невысокому заборчику.
– Постой! – негромко окликнул ее Аш и сам начал протаптывать себе дорогу следом. – А вдруг нас увидят? Что мы в чужом огород моемся!
– Веришь, мне уже все равно! Собак там вроде нет. Быстро молча окатимся и пойдем дальше. А там, у околицы, где поближе к тракту, разойдемся наконец, а то видеть твою рожу уже больше не могу, профессор.
Мысль с купанием не показалась Ашу рациональной, но ему и самому действительно трудно было бороться с желанием снять с себя испачканную одежду и ополоснуть тело, зудевшее от корки подсыхавших нечистот. Хотя в условиях побега ему, наверное, не стоило думать о таких приземленных потребностях плоти, но тем не менее он все же последовал за Лантеей.
Небольшая бревенчатая изба с соломенной кровлей и простенькими закрытыми ставнями стояла почти вплотную к соседнему дому. Из печной трубы поднималась тонкая белая лента дыма, из-за чего все непримечательное здание казалось окутано уютом и теплом. На заднем дворе растянулся ухоженный огород, где каждая грядка была любовно прополота. Под крышей крошечного приземистого сарая возвышалась аккуратно сложенная поленница, а прямо на углу стояла добротная деревянная бадья, в которую набралась дождевая вода.
Уже предвкушая бодрящую свежесть после купания, Лантея бросила сумку на землю и скорее скинула с себя изорванную и испачканную одежду. Совершенно не обращая внимания на смущенный взгляд застывшего у забора Ашарха, девушка нагишом приблизилась к бадье и опустила туда бледные руки. Высокая и худая фигура чужачки выделялась в ночной темноте ярким пятном, словно ее кожа отливала звездным светом. Среди множества синяков и ран, покрывавших все ее тело, на правой голени выделялся странный старый шрам: хаотично переплетенные красные линии, заполнявшие почти всю поверхность кожи, от ступни и до самого колена.
Лантея осторожно умыла лицо, стараясь не потревожить опухшее веко и разбитую губу. Она окунула в бадью голову и начала распутывать в воде слипшиеся и сбившиеся в комок волосы. Когда с прядями было покончено, то девушка горстями принялась лить воду на тело. Ручейки стекали по ее рукам, плечам, очерчивали контуры острых торчащих грудей и растекались по плоскому животу. Капли искрящимися островками поблескивали на гладкой коже, срывались вниз и исчезали в темноте травы.
– Я затылком чувствую твой нескромный взгляд, – негромко проговорила Лантея, не отрываясь от принятия водных процедур.
Ашарх невольно покраснел, уличенный в подглядывании, но даже и не подумал отвернуться. Нежные пальцы девушки аккуратно поглаживали кожу вокруг ожогов. Чужачка морщилась, но не прекращала