Другие времена. Антология. Антология
но это условные, упрощенные до функции характеры, облегченные литературные конструкции. Ничего общего не имеющие с живыми людьми. В финале они сами превращаются в чудовищ.
– Не собираюсь вступать с тобой в литературоведческие споры. Вот и двери в шлюз. Входи, не стесняйся. Все, что ты встретишь в этом здании – придумал ты сам. Не забывай об этом! Живи своей мечтой, как завещали древние. А я удаляюсь, адьё, терпеть не могу эти командировки!
Он исчез, а я подошел ко вторым дверям… не дверям, а высоким тяжелым воротам с рельефными изображениями распятых обезьян на левой и правой створках.
Из-за ворот доносились яростное рычание, жалобный визг, чавканье и хруст разгрызаемых мощными челюстями костей.
Ворота медленно открылись, и я шагнул в неизвестность.
Владимир Бережков / Москва /
Владимир Бережков родился 26 февраля 1947 в Москве. Окончил Московский государственный педагогический институт им. В. И. Ленина (1978). По специальности филолог. Песни пишет с 1963 г., преимущественно на свои стихи. В 1968 г. стал лауреатом Новосибирского фестиваля авторской песни. В 1987 г. У Бережкова вышла книга «Мы встретились в раю», изданы также одноимённые аудиокассета и компакт-диск.
Проснусь на утренней заре —
Туман выделывает штучки,
Петух горланит кукаре,
Ни облачка вокруг, ни тучки.
Росой покрытый, замер сад,
Но над крыльцом уже висят
Две наглых стрекалки-летучки.
В туман не опуская крыл,
Над речкой тихо ястреб плыл,
Как нарисованная птица,
И солнцем полная луна
Совсем не думала садиться;
Венера к ней прикреплена,
Поскольку ведает она,
В какую сторону светиться.
Как чист их отражённый свет —
Уже нигде ни складки мрака,
И петуху поет в ответ
В мажоре верная собака.
Я времени заметил грань
И задержался на крылечке,
Мне хорошо в такую рань
В июле, на земле, у речки.
Чего искал я столько лет?
Какого не хватало знака?
Я сам – как отражённый свет,
Во мне – почти ни складки мрака.
Пахра
Люсе
До лета, глядишь, не помру,
Развеется снежная замять —
И выйду на речку Пахру,
На скрытую ветлами заводь.
Там звуков не слышно других —
Журчанье в древесной запруде;
Там в желтых кувшинках нагих
И лилиях белых, как груди,
Неспешно – ведь все впереди! —
Река, словно девичья шея
Тонка, глубиной до груди —
Затянет меня, ворожея.
Я видел твой плавный изгиб,
Где даже речная крапива,
В которой едва не погиб,
Пышна, зелена и красива.
Там стаи нахальных мальков,
Подплыв к незабудкам небесным,
Глядят,