Дар в наследство. Улана Зорина
пот тыльной стороной ладони, он сглотнул тугой ком и больно прикусил губу. Руки дрожали, и цветные картинки двоились в напряжённых до боли уставших глазах. В них будто бы сыпанули горсть мелкой бутылочной крошки. Побелевшие пальцы сжимали бликующие в тусклом свете лампочки Ильича засаленные карты.
По позвоночнику тонкой струйкой потек холодный пот, а уши вспыхнули от недоброго предчувствия. Сзади неслышно подошёл громадный детина и положил тяжёлую лапищу на плечо напряжённого парня.
Сидящий напротив прилизанный хлыщ хищно зыркнул узкими чёрными глазками, растягивая губы в довольной улыбке. Он не был гигантским воротилой преступного мира, но именно он руководил всеми игорными заведениями в городе. Рыжий не раз слышал, как должники этого пижона внезапно исчезали бесследно, да так, что даже имена сгинувших передавались друг другу с оглядкой.
– Ну, что, рыжий, как отдавать будешь? Я слышал, у тебя молодая жена есть и дочь? – хлыщ поднял брови и плотоядно улыбнулся.
– Нет! – попытался вскочить парень, но твёрдая рука удержала на месте. – Не трогай их, Лис, умоляю. Я всё отдам! До копейки, клянусь! – прилизанный скупо кивнул, и пудовый кулак ткнулся парню в живот, тот, согнувшись от боли, закашлялся, а измятые карты веером разлетелись по полу.
– Даю тебе три дня, а потом Рафик придёт за моими девчонками. Понял? – хихикнув, склонился бандит над столом, подаваясь навстречу к парнишке. – Не слышу?
– Я понял… – прохрипел рыжий, хватая ртом воздух. Лицо его покраснело, а изо рта текли слюни, смешиваясь в единый поток со слезами.
– Время пошло, – многозначительно постучал длинным ногтем хозяин по циферблату массивных часов. И нетерпеливо взглянул на амбала. Тот понял без слов и, подхватив под мышки безвольного юношу, вышвырнул того прочь.
– Да, и вот тебе, чтоб не потерялся с моими деньгами! – добавил напоследок прилизанный, швырнув дрожащему парню чёрненькую коробочку. В другой раз рыжий бы обрадовался такому подарку, но не сейчас. Прислонившись спиной к коридорной стене, он с ужасом таращился на сотовый, как на самую ядовитую в мире гадюку.
***
Молодая женщина раздраженно гремела посудой, искоса поглядывая на сидящего за столом мужчину. Тот низко склонился над газетой и что-то усердно там обводил. Всклокоченная рыжая шевелюра придавала ему неуловимое сходство с небезызвестным домовенком Кузей, и только бледность сухой кожи заставляла избавиться от этого наваждения. Рыжие кляксы веснушек, щедро раскиданные по всему лицу, окрашивали, казалось, и саму незримую ауру мужчины в болезненно-жёлтые тона.
– У Светы снова порвалось платье. Мне не в чем её вывести гулять, – звякнула чашка в дрожащих руках, едва не выскользнув из ослабевших пальцев. А мужчина даже не пошевелился.
– Ты меня совсем не слушаешь! – чашка всё-таки выпала и, ударившись о раковину, издала жалобный звук. В бессилии опершись на раковину, женщина закрыла ладонями лицо и разрыдалась.
– Ну что ты, Наташ! – словно очнувшись, рыжий вскочил и прижал к груди вздрагивающую девушку. – Я обещаю