Эффект присутствия. Михаил Макаров
ходом кто-то пользовался в недавнее время.
На девятом этаже Маштаков позвонил в квартиру под номером тридцать три. Вскоре за обитой дерматином дверью послышались шлепающие шаги, дважды провернулась ручка замка. Затем шаги прошаркали в обратном направлении, удаляясь в глубину жилища. Никто ничего не спросил. Подождав с полминуты, Миха взялся за ручку и слегка надавил вперед, дверь подалась.
– Тук-тук-тук, – громко произнес оперативник в образовавшуюся щель. – Хозяева!
«А я милого узнаю по походке!» – в ответ из квартиры донёсся ухарский запев Гарика Сукачёва.
По одной из программ повторяли «Старые песни о главном».
Миха вытер ноги о плетёный коврик и шагнул через порог. В коридоре на застеленном ковролином полу мерцали мутные пятна света от телевизора, работавшего в большой комнате. Стараясь ступать неслышно, Маштаков прошел туда.
В полутемном «зале» перед экраном телевизора стояло кресло, все остальное плохо различалось в полутьме, тем более что оперативник зашел со света. Пошарив по стене слева от двери, он нащупал выключатель и нажал на клавишу. Под потолком ярко вспыхнула люстра с множеством стеклярусных висюлек.
На округлой спинке кресла лежал хвостик волос, стянутый резинкой.
– Ау! – окликнул Миха.
В кресле произошло шевеление, и из него поднялась девочка лет десяти в белой водолазке-лапше и джинсиках. Глаза у нее были заспанные, подбородок испачкан в шоколаде.
– А где взрослые? – спросил Маштаков.
– Мама в гости к тете Вике ушла-а, а бабушка то-оже потом ушла, – позевывая, сообщила девочка.
Стоявшая вдоль стены диван-кровать была разложена и застлана постелью. Из-под откинутого одеяла виднелся кусок постеленной поверх простыни медицинской клеенки рыжего цвета. На подлокотнике рядком лежала детская одежка: ползунки, вязаная кофточка, чепчик с завязками, пинетки.
– Тебя как зовут? – по-свойски спросил Миха.
– Настя, – девочка не испугалась чужого дяди.
– Насть, а где твоя сестренка?
Девочка вздрогнула всем худеньким тельцем, стрельнула взглядом на разобранную постель, потом на окно и обессилено опустилась в кресло. На неё напала икота. Она завыла на низкой монотонной ноте.
В этот момент скрипнула входная дверь, послышалась семенящая поступь шагов, шелест одежды. В дверях появилась пожилая женщина в крепдешиновом, давно вышедшем из моды цветастом платье. Сквозь толстенные стекла очков зрачки её казались неправдоподобно большими, антрацитовыми.
– Что?! Что случилось? Настя?! Мужчина, вы что тут делаете? А где Леночка? Настя, Леночка где? Ты ее в спаленку унесла? Настя?!
– Я из милиции, – сипло выдохнул Маштаков и прошел мимо кудахчущей тетки в коридор, там на полочке справа от вешалки имелся телефонный аппарат.
Он позвонил по «02», а дежурный по рации связался с радиофицированной «Волгой» заместителя по личному составу. Спустя десять минут квартира кишела