Шестая койка и другие истории из жизни Паровозова. Алексей Моторов
тот кубарем полетел на землю. – Ты ще тут пид ногамы плутаешься!
Все одобрительно засмеялись, он тоже здесь своим не был.
Сашка поднялся, сутулясь сильнее обычного, отряхиваясь и смущенно улыбаясь, отступил к самым воротам. Надеяться на него уже не приходилось.
– Мени сказалы, ты з матирю тут? – продолжил свой допрос сиплый. – А батько твий, вин де?
Все правильно, от батьки в принципе могли быть неприятности, и я это понимал, но что тут обманывать.
– Они с матерью в разводе! – сказал я, сглотнув, уж больно не любил эту тему. – С прошлого года!
– Та ты що? – явно глумясь, вытаращил глаза сиплый, не пытаясь скрыть радости, ну еще бы, теперь и единственное препятствие исчезло. Он стал обходить меня кругом, как бы разглядывая во всех подробностях. – То-то я и дывлюся, ты все з мамкою ходышь!
Все снова загоготали.
– И що у вас там, в Москви, з матирю? – Он не собирался заканчивать эту бодягу, ему явно нравилось гарцевать тут перед всеми. – Своя хата, чи що?
И тут я вдруг звонко рассмеялся, живо представив себе хату типа этих, да еще с поросенком в сарае, и почему-то на Красной площади, как мы там с матерью кормим кур, ходим с ведром по воду и сушим белье на веревке. Понимал, что это лишь усугубит ситуацию, но ничего с собой поделать не мог, все смеюсь и смеюсь, никак не могу остановиться.
– Ты чого ржешь як жеребець? – несколько опешил сиплый. – Говори, а то зараз дам у вухо!
– Нет, не хата! – утерев слезы, наконец выдавил я из себя. – Квартира!
– Хвартыра? – видно, не совсем понимая, о чем идет речь, насторожился сиплый. – На який вулици ця ваша хвартыра?
– На Кирпичной! – легко ответил я. – На Кирпичной улице!
– От брехло! – возмутился сиплый. Он даже раздулся от негодования.
– Брехло, брехло!!! – опять подала голос толпа.
– Кырпычна, оловяна, деревяна! – передразнивая, противным голосом пропел сиплый. Затем опять повернулся к своим и торжественно отчеканил: – Немае такой вулици в Москви!
Все одобрительно загудели:
– Немае! Брехло! Брехло!!!
– А ты что, – вскинув голову, отважно поинтересовался я, – все улицы в Москве знаешь?
На какое-то мгновение тот немного растерялся, у него забегали глаза, но, быстро совладав с собой, он сообщил, гордо подбоченясь:
– Я-то? Я знаю! Вулицю Ленина в Москви знаю!
По толпе прошел дружный гул согласия.
– Нет никакой улицы Ленина в Москве! – твердо и спокойно сказал я. – Нет и не было никогда!
А что, умирать, так с музыкой.
– Ты мени Ленина не трожь! – с угрозой прошипел сиплый. – Вулиця Ленина у всих мистах е!
– А в Москве, – еще тверже и громче повторил я, – улицы Ленина нет!
Из толпы раздалось, на этот раз яростно:
– Брехло!!! Брехло!!! Дай йому, Мыкола!!! Дай!!!
– Ну я це тоби запамятаю! – клятвенно пообещал этот сиплый Микола, услышав требования односельчан. – Брехло, москаль поганий!
Поведя плечами,