Дитя Ветра. Полина Игоревна Кирилец
падению – и что-то произошло: воззрилась на скамью парковую что сочла родность и едвазнакомость, – примечлась тем что не несла воспоминании, в волшебном городе где каждая скамья обладает дюжиной историй чудесных поистине, – и взмыла в сон, явлетше, воспоминатше, – что всеугодное властить над Жизнью, слагать воспоминания и оказываться миром всепамятным, любимым и запамятованным.
Юна – «Здравствуй» – Другу.
Лори – «Ты о ком» – не теплей мороженого в рожке у девушки прохожей.
Юна – «Смеешь непомнить с кем разделила Ночь?!» – возмущена.
Лори – «То-то не выспалась» – потянулась: одни хрустят грушей, другие -сухариками, третьи – позвонками.
Юна – «Прогрезили…» – призадумалась – «О Котобог!» – и ужаснулась – «Тод и ночь?» – озадачена.
Лори – «Другие спят всю жизнь» – зевнула – «С пробуждением преуспели» -потянулась – «Куда бы деть себя» – пустила руку во власосплететше.
Юна – «Идём же!» – двинулась к неизвестности воспоминания, пока не поздно, пока помнишь.
Лори – «Ай» – последовала за глупенькой.
Юна – «Невозможно!» – помнит голос бездьтханного.
Лори – «Нераспустимо!» – вьшула руку, не без усилия.
Юна склонилась над фигурой брюнета стройного, чьи кудри – не без серебра в воспоминании – тшспадали до лопаток и ниже, – кому могло бьпъ двадцать три, могло и девятнадцать. Серебро составл51ло плоть. Памятник.
Тучки сочувствовали и собирались на мистерию, бухчали и онредел51лись в очерёдности. Тропический Ливень вьштел изь литургии благовотшой и созвал мистерию. Время уходит.
Дотронулась лица Его, провела по щеке до виска, по кудрям к плечам и до ключтщ, взяла из кармашка каплю застывптую из Реки Времетш и докоснулась камушком ладони. Пусть знать иститшый человеческий облик неоткуда, общение вьште первичного – невозможное – ранит, когда Ветерок расплетает локоны склотшвшейся над эпитафией Смерти, Времени и. Любви.
Божеству Ожидания.
Солнце взошло в созвездие Скорпиона и удалилось от Луны, покинутой, покинувшей, в сумрак Вечности. Прохлада сблизила Детей Венеры, Художников Жизни, изобретателей новообещаний и расставшихся в жизнях прошлых – зарекшихся новообрестись в следующей. Ей случалось быть с двоими подъ одной Луной, Ему – испекаться в нетерпении Солнца, ожидать и ожидать и ожидать и дожидаться встречи из сотен назначенных; осмеивала и обласкивала, не могла оставить иль дозволить оттолкнуть. Существа Человеческие слепы до недоспелости, недопустимостей – и платы, несознанны – и невзаимны. Любовь поразительна: нематерия самообретения: цветок неизвестной породы Eawsonia Inermis, время несуществующее года несуществующего данности несущественной, – вещественное несущественно исполнению, снег фруктовый. Различие вилось меж воспринятой и явной: вторая истребляла Лучшую. Любовь отделила, образ отъ плоти и благосклонила к недосказанности: плоть скатывалась в преисподнюю а образ сокрушалась в бессилиии, взмывала по колее страдания. Случается, возлюбишь – то возникнет