Образ и сознание в арт-терапии. Владимир Никитин

      Объектом нашего исследования выступает арт-терапия как пространство трансформации образа и сознания. Арт-терапия рассматривается как феноменальное явление, не сводящееся только к терапии психического состояния человека, но обладающее универсальной способностью гармонизации и развития всех сфер физического, психического и эстетического.

      Опираясь на многолетний опыт исследования, авторы рассматривают художественный образ как средство самопознания и саморегуляции, как феномен, определяющий развитие основных форм сознания, качественный переход от конвергентного к дивергентному типу мышления. При таком подходе арт-терапия представляет собой не столько метод регуляции психического состояния, сколько методологический принцип гармонизации и развития познающей себя личности.

      Представляемая коллективная монография является второй дополненной публикацией на основе первого издания, осуществленного Болгарской национальной академией художеств в Софии в 2017 г. В данном издании в большей степени представлены результаты исследования феноменологической связи художественного образа и сознания созидающего субъекта.

      Благодарности. «Посвящение и посвященные»[1]

      Задумав написать книгу как откровение своих мыслей, мы отправились в путь, который, по мере продвижения к цели, обрастал, казалось бы, неожиданными событиями и непредсказуемыми встречами. Но по сути своей они вели нас к ответам на наши вопросы о сущности искусства и арт-терапии.

      Задавшись написать одну книгу вместе, мы должны были вначале, согласно дзэн легенде, «оставить свои чаши пустыми», чтобы создать иной мир, в котором мы будем услышаны и поняты друг другом. Мы искренне надеемся, что многочисленные часы, проведенные вместе, «уплотнились» и создали поток научной мысли, дерзновенность и нестереотипность которой поддержали Николай Драчев, Дмитрий Мельников, Татьяна Кочемасова и Бойчо Автов.

      Поразительно наблюдать, как невероятно быстро развиваются благоприятные условия для распространения арт-терапии в современном обществе, где структурно-антропологическая школа нашла свое плодотворное проявление. Нельзя не сказать о людях, которые могут служить для многих примером и которые занимают активную позицию в этом отношении: Галина Калачева, Наталья Матвеева, Эдит Балог, Румяна Панкова

      Книга была и отправной точкой для наших друзей в понимании природы художественного образа, незаурядных художников-мыслителей, чьи работы представлены в монографии. Это Георгий Гигинейшвили, Миклош Шимон, Габор Рошко, Артем Лобанов, Алексей Аникин, Наталья Никитина, Алина Иноземцева.

      Наша искренняя благодарность коллегам-единомышленникам:

      Н. Драчеву, ректору, профессору Национальной академии художеств (София);

      Д. А. Мельникову, ректору, академику Московского социально-педагогического института;

      Т. А. Кочемасовой, академику Российской академии художеств (Москва);

      Б. Автову, директору Восточно-европейской ассоциации арт-терапии (София);

      Г. А. Калачевой, профессору Московского социально-педагогического института;

      Н. Э. Матвеевой, профессору Московского социально-педагогического института;

      Э. Балог, доценту Сегедского университета (Венгрия);

      Р. Панковой, доценту Национальной академии художеств (София);

      Г. Р. Гигинейшвили, профессору Российского научного центра медицинской реабилитации и курортологии Минздрава Российской Федерации (Москва);

      С. Миклошу, венгерскому художнику-живописцу (Сегед, Венгрия);

      Г. Рошко, заслуженному художнику Венгрии, доценту Сегедского университета (Венгрия);

      А. И. Лобанову, художнику-графику, кандидату педагогических наук, (Сегедский университет, Венгрия);

      А. Н. Аникину, аспиранту Московского государственного областного университета;

      Н. Н. Никитиной, переводчику (Восточно-европейская ассоциация арт-терапии, София);

      А. В. Иноземцевой, практическому психологу (Технологический колледж 21, Школа для детей с ограниченными возможностями здоровья «Благо»).

      Введение

      Вопрос о возможности познания человеком себя, понимания смыслов своего существования сталкивается с гносеологической проблемой определения того, что может выступать в качестве средства этого процесса рефлексии. По всей видимости, любой процесс познания невозможен без процесса его осознания. Сознание является тем инструментарием,