Диету не предлагать. Надежда Мамаева
подчиненных за закрытыми дверьми величала «курицами». Даже парень программист у нее был «курицей», не «петухом». И относилась ко всем с превосходством. А вот сейчас, в этом простом ее вопросе превосходства не было ни капли.
– Любовник оплатил тур на Бали. Горящий… – вздохнула я. И ведь я не соврала ни разу.
Брови Илларионовой откровенно полезли на лоб. Ну да. Обычно об таком с оттенком хвастовства говорят девушки с совершенно другой, модельной внешностью. И не начальству, а заклятым подружкам за столиком в кафе…
В общем, не такие как я. Совершенно. Хотя от подиумных красоток у меня тоже кое-что было: рост. А вот вес, увы, в стандарт не вписывался.
Судя по всему, об этом же подумало и начальство. Что не тяну я на ту, кому любовники покупают путевку на Бали. Вот в санаторий «Ласточка» – это да.
Пауза затягивалась. И надо было именно в этот момент тишину разрезать трели сотового. Эта мелодия у меня стояла только на один номер. Игоря.
В треугольнике «секретарша-начальство-телефон» почему-то тупым углом я почувствовала именно себя.
– Ответишь? Вдруг это твой лю-бов-ник… – насмешливо протянула Илларионова.
Так и хотелось ляпнуть «нет», но с другой стороны – чем не повод улизнуть из-под нервирующего взора начальства.
Я протянула руку к сумке, выудила смартфон, и шепнув: «Буквально одну минуточку!», стремглав выбежала из приемной. Едва оказалась в коридоре, мазнула по экрану пальцем и чуть не получила звуковую контузию.
Игорь не просто орал. Про ощущениям, он через телефон пытался достать меня и убить. Никогда не думала, что можно материться пять минут и ни разу не повториться. С другой стороны – он же лингвист, филолог, а значит – профессионал. Просто я до этого не думала, что профессионалы бывают столь разносторонне подкованы.
– Ты… за… сво… какого…верни… деньги…
– Значит, домой ты все же вернулся….
Спокойно и холодно вставленная в словесный поток фраза заставила Игоря перейти от лексикона гоблина к речи портового грузчика: то есть число матюгов сократилось вдвое.
– Как вы… мой…гонорар… за четыре … месяца… – неистовал бэушный любовник.
Зато я теперь поняла, что это были за деньги: гонорар за какую-то трилогию, которую бывший подрядился перевести. И теперь ему, оставшемуся на мели, придется три месяца сводить концы с концами.
– Верни деньги, – почти по-человечески выдал тот, кого я еще недавно считала почти женихом, – иначе…
– Иначе что, замуж меня не возьмешь? – я искренне порадовалась, что нас разделяло расстояние.
– Да кому ты, толстуха, нужна. Пусть даже и с бабкиной квартирой. Я тебя, тупорылую идиотку, два года окучивал ради прописки, бревно ты постельное…
– Слушай, папа Карло, ты, как я посмотрю, в это время еще и другие поленья неплохо стругал, – звенящим тоном перебила я. – А то, что ты оказался на мели… Ничего, пару месяцев поешь овсянку. Никто тебе ничего не вернет, ни я, ни Сонька. Считай, что лишен сладкого за плохое поведение.
– Значит, это все она…