Апокалипсис Всадника. Никита Рязанцев
дуновениями срывается ветер, я вопию: ПОПОМНИ! Пусть сигары, купленные на мои кровные, воскурятся Телебогу в едком чаду адского пламени.
«ТРАХ-ТАХ-ТАХ-БАХ!» – доносятся откуда-то раскаты отдаленного запоздалого грома, и меня перекореживает на сидении. Я то ли услышан, то ли окончательно послан.
– Нате, похаваете потом, как на жор пробьет! – сквозь приоткрытое боковое стекло в окно влезает глумливая рожа барыги. Он забрасывает на заднее сиденье коробочку с пиццей. Это очень удобно, когда твой пушер работает развозчиком пиццы.
Ежась и отдуваясь от холода, в машину заталкивается раскрасневшийся Онже. Выслушав мои возмущения, делает глубокомысленную паузу и выносит вердикт:
– Ты не о том вообще паришься, понимаешь? Решение проблемы всегда существует, и в этот раз оно на поверхности. Что нам мешает дописать в бизнес-план лишнюю строчку типа непредвиденные расходы? Если мы хотя бы сотню косарей зелени из них вытрясем, то какая разница для Конторы, если пятерку-десятку мы сразу же израсходуем на свои неотложные нужды? Нам все равно хата нужна нормальная под штаб и жилье, восьмерку на колеса поставим, ты с кредитами своими, наконец, разъебешься. Возьмем пока что из кассы, а позже нормально разрулим, лады?
Беспокоит одно: пока толком неясно, каким образом мы будем отчитываться. Будет ли Контора требовать чеков по всем произведенным расходам? И не могут ли возникнуть обстоятельства, при которых от нас потребуют вернуть часть денег или всю сумму досрочно? Особенно учитывая, что наши финансовые отношения с Матрицей не будут фиксироваться ни в каких документах.
– Я так вижу, наша задача – это сдать проект в нужный срок. Ну а дальше Матрица будет получать львиную долю с прибыли, но и нам на кусок хлеба с икоркой останется, понимаешь? – отзывается Онже. – Но ты прав, надо и с Морфеусом за все эти темы хорошенько перетереть, чтоб нареканий потом не возникло.
***
– Смотри, как пасет! – щерится Онже, едва из окна показывается любопытная бабкина рожа. – Матрице сливает информацию: мелкому щупальцу. Даже не щупальцу, а вонючей присоске: участковому. И даже не присоске!
Полночь и мелкий октябрьский дождь сделался дозорным помехой. Сразу после нашего прибытия Гадкая карацупа со своей шавкой-джульбарсом отправляются в опорный наблюдательный пункт на третьем этаже. Перечислив вельможные титулы участкового и его подопечных, Онже принимается забивать косяк, приглядывая вполглаза за проституточьим спектаклем на сцене погруженного в ночь двора перед моим домом. Мы ждем Жаворонка: она должна появиться с минуты на минуту.
Возникнув невесть откуда, к нам впритирку подъезжает слегка затонированная «десятка». Окно водителя оказывается напротив Онже, а азиат за рулем пытается вглядеться в нутро волжанки и в наши лица.
– О-па! Приколись, сутер! – оживляется Онже. Быстро и энергично он выкручивает оконный рычаг и, высунув наружу свою крупную голову, орет на весь двор. – ЗДОРОВО, ТАДЖИК!
С