«Точка зрения Корнилова». Петр Альшевский
не идет; «вырвусь – уеду в деревню. Буду с утра до вечера сидеть в панаме. У бочки с разливным» – не восхищается, не опережает событий, и оборачиваться ему ни к чему: его ли дело, кто в полноте движений прохаживается по его голове пальцем? факелом? паяльником? впрочем дело-то здесь для него не совсем постороннее, но Корнилов не обделен сложностью сердца, он человек нетрадиционной мыслительной ориентации – это существо ему на погибель не тронет само себя…
– В то, что я ангел, ты хотя бы веришь?
– Верю, не верю – смолчать, да сумею, но взять ли вам в плен мой отрезанный член: он вам не сдается, ко мне он вернется. А надо?
– Молчать не надо, а верить, как знаешь – ты же Корнилов о чем только ни знаешь, почему бы тебе и еще не узнать – уразуметь, что я сейчас с тобой сделаю, а сделаю я с тобой…
– Ничего не треснет?
– Если только у тебя, Корнилов – я же доставлю себе удовольствие печальной мелодией, озвучу окружающее тебя пространство органичным треском твоих человеческих костей. С духом же твоим… С духом твоим придется, разумеется, повозится, но у меня и тут кое-какие…
«Марина, защитница, явись мне скорее, присоединись к сволочи – тряси губой, подходи с перекошенным взором, бей меня табуреткой: она не рассыплется, не сломается» – Корнилов почти сразу же догадался, что это существо не Бог, и не ангел: демон. Обыкновенный кичащийся демон – с демонами Корнилов себя не сдерживает, вот и с сегодняшним, неусладно поглаживающим его по голове, он поступил не примирительно – ухватил его за этот самый большой палец и зашвырнул куда-то в даль.
Накрапывал зеленый дождь, грохотали цементовозы, слышался смех рабов, демон терял в весе своей спеси; Корнилову могло показаться, что он, похоже, даже молился – Господь помнит все направленные к нему молитвы: ты давно позабыл, а он помнит. Хмурится, вздыхает, страдает – тело у демона в полете еле-еле живое; Корнилов не соратник его состоянию, кому же не спится в моих снах, подумал он: Корнилов и во сне регулярно думает, о таком думает, что и каббалист возрыдает, и сражающиеся драконы отвлекутся – Корнилов же не из тех, кого душа душит: оставь ему достаточную щелку подышать чем-нибудь общественно признанным, все равно не выживет.
Ну, а демон упал во дворе Владимирской женской общины. «Смотрите, девочки, кого к нам принесло; ужасен, разбит, но взгляните… мужчина… ого… я первая…» – ему пришлось страшно себя не взлюбить.
Когда Корнилов, предпринимая вылазку, испытывая стойкость, не посылая горьких проклятий, вышел из подъезда, он моментально определил, что утро установилось так себе. Отказавшись идти на неблизкий рынок, он размеренно отправился – шаг за шагом и не приведи Случайность Закономерности кого обогнать – в расположенный вдалеке от его терзаний универмаг. Принявший его лишь приклеенной к стеклу табличкой «С двух до трех – технический перерыв». Корнилов бы на их месте дописал «и возрадуйтесь вашими