Школьные кошмары и другие ужасные истории. Галина Гордиенко
ржали, – хмыкнула сестра. – То есть, – поправилась она, – без нас, может, и смеялись, а при нас больше возмущались, сам вспомни.
– Ладно, давай дальше. Потом обсудим.
– «…А вот физкультурник у нас – лапушка. Веселый и мне нравится. Поэтому придется вам, Ангелина Павловна, в него влюбиться. Прямо с завтрашнего дня. Зачем тянуть? Он же давно на вас запал, а вы никак не заметите. У нас все девчонки в классе его жалеют. Теперь не будут…»
– Ну дает! – почти восхищенно помотал головой Илья.
– «…Я и Ритке своей помогу. – Девочка опять разозлилась, но сдержалась и сквозь зубы продолжила: – Она вообще-то та еще вредина и вечно ко мне придирается, но сестра ведь. Вот ее Игоречек об этой мымре Татарниковой и забудет. И тоже с завтра.
Я так решила. Пусть этот день, завтра как раз тринадцатое октября, будет первым колдовским. И сочинение я решила зачитать классу.
А что? Пускай потрясутся как следует! А то думали, раз я рыжая и некрасивая, то можно надо мной смеяться. И дразниться. Будто я виновата, что рыжая. Ничего. Теперь не посмеются. Вот увидите.
Конец сочинению и да здравствует новая колдовская жизнь! Ура! Ура! Ура!»
– Ничего себе, разродилась! Прямо не сочинение, а целая книжка. – Илья с надеждой посмотрел на сестру. – Слушай, может маме не показывать? Расстроится же.
– Ага! – Рита сердито швырнула злосчастную тетрадку на пол. – А вызов в школу? Ее завтра в учительской ждать будут. Завуч зла, как дракон, забыл?
Старшие Романовы замолчали, размышляя о последствиях выдачи Тайкиного опуса родителям. Илья неохотно буркнул:
– Ну, про вызов мы можем и сказать. Подумаешь. Не в первый раз. И не в последний наверняка, ты Тайку знаешь. А про тетрадь скажем – потеряли в школе. Мол, так расстроились, что на каком-то подоконнике ее оставили. Похоже на правду?
– А причина?
– Какая причина?
– Ну, вызова!
– Причину придется назвать. Но тут я ничего страшного не вижу. Своими словами перескажем сочинение, и все.
– Точно, – оживилась Рита. – И не будем упоминать про «умерла наконец старая ведьма». И про Игоря с Татарниковой.
– И про компьютер, – поддержал брат.
– И про отсутствие у папы… Как это? Черт, вылетело!
– Права голоса? – хохотнул Илья.
– Ага.
Новая версия Тайкиного сочинения устраивала Романовых, и брат с сестрой немного успокоились. Рита даже вспомнила про давно остывший обед. С нескрываемым облегчением вздохнула и подтянула к себе тарелку. Илья же с недоумением посмотрел на стоящую перед ним порцию гречневой каши и спросил:
– А где моя котлета? Я не кролик, одной крупой питаться!
– Как будто кроликам кто гречку дает, – добродушно хмыкнула Рита. Но пожалела брата и переложила свою котлету ему. – Держи. Я все равно есть не особо хочу.
О только что съеденной котлете – из тарелки Ильи! – Рита благополучно забыла. Что неудивительно. С Тайкиным безобразным сочинением она вообще не замечала, что ела.
Некоторое