Свисс хаус, или В начале месяца августа. Игорь Петров
приклеенным корешком – работа в типографии привила Андреасу уважение к книгам! Пусть с французским языком у него ничего не вышло, но с английским должно получиться. Потом он нарисовал таблицу из двух колонок: в левую выписал в столбик каждое слово оригинального сонета, в правую начал заносить найденные в словаре переводы. Он мечтал, что однажды сможет преодолеть этот барьер и чужая речь станет его собственной.
На расшифровку слов и постижение самых приблизительных основ грамматики ушло несколько месяцев. Правая сторона таблицы постепенно заполнялась, пока, наконец, Андреас не уяснил себе в общем и целом, о чем идет речь в сонете. В английском есть много чего, но главного, падежей, этих чудо-подпорок, в нем нет. Вроде бы это упрощает чтение и понимание, но за мнимой простотой скрывается тончайший в своих нюансах и оттенках язык, овладеть которым по-настоящему очень сложно. Потом он решил сделать свой собственный перевод, но уже первая строфа, та самая, оказалась неприступной крепостью! Ее смысл был ясен, но найти для смысла идеальную форму никак не удавалось: «Не солнца свет – сиянье милых глаз»? «Ее глаза на звезды не похожи»? «Ее глаза не схожи с солнцем, нет!», «В ее глазах нет солнца – ну и что же?»
Помучившись несколько дней, Андреас бросил это бессмысленное занятие. Итак, некто просто размышляет о том, сколь же затертыми и тусклыми стали привычные сравнения. Вот, например, дама моего сердца! У нее есть глаза. Но ничего такого солнечного в них нет. Дальше – губы. У нее если они и бывают красными, то, скорее, во время болезни, в природе же есть куда более яркие существа и явления, например кораллы. Потом грудь. Тогдашний идеал предполагал снежную белизну, но и тут реальный человек по всем статьям проигрывал идеалу. Волосы, перепутанные, жесткие от воды с высоким содержанием извести, – ничего красивого и возвышенного. Бархатные розы, белые и красные, для описания ее щек не годятся.
Что же касается ее дыхания, то оно наверняка могло повергнуть в шок любого, уж не знаю, чем они во времена Шекспира чистили зубы… и чистили ли вообще? Еще голос. Слышать и слушать его я люблю, но сравнивать с музыкой? Нет уж, увольте! Завершается сонет дерзким сопоставлением с божествами и прочими ангелами: они-то летают, земли не касаясь, зато моя любимая топает вперед своими тяжеловесными шагами как слон в посудной лавке. Вывод? Красота в глазах любящего, а все эти сравнения могут катиться куда подальше, потому что, когда ты смотришь на то, как она стоит в дверном проеме, повернувшись к тебе невероятной возбуждающей спиной, то и в самом деле, кому нужны пустые и глупые клише, над которыми Бард, собственно, и смеется, не так ли?
* * *
Андреас гладит кота по пушистой спине. Тот просыпается, садится и начинает о чем-то размышлять, подрагивая хвостом. Поставив пластинку на место Андреас встает, берет ключи и документы от машины. Ну что, пошли? Кот отзывается