Книга двух путей. Джоди Пиколт
я вспоминаю, что, когда я отсюда уезжала, западным людям не рекомендовалось путешествовать по дороге в пустыне между Эль-Миньей и Каиром. В свое время Хасиб, отец Харби, объясняя Уайетту, как добраться до аэропорта, предупреждал держаться подальше от этой магистрали. Но если у вас храброе сердце, тогда другое дело. Это означало, что, после того как нас остановили на пропускном пункте, Уайетт включил дурака и твердил, будто понятия не имел о запрете, до тех пор, пока нам не дали отмашки.
Уайетт садится на подлокотник потертого кресла:
– Ты, конечно, прости, но, насколько мне известно, ты пятнадцать лет не была на раскопках.
Я чувствую укол в самое сердце. Уайетт явно не следил за моей жизнью и не знает, что со мной стало. Хотя он и не обязан. Ведь это я ушла, ни разу не оглянувшись. Я заставляю себя посмотреть ему прямо в глаза:
– Да, не была.
– Но почему, Дон? Почему именно сейчас?
Я мнусь, обдумывая, как сказать правду, не вызвав жалости.
– А ты в курсе, что если срубить дерево и посмотреть на древесные кольца, то можно определить моменты резких изменений? Вроде лесного пожара. Или нашествия вредителей. Засушливый год или год, когда что-то упало на ствол, заставив его расти в другом направлении. Так вот, сейчас один из таких моментов.
– Это ж надо так сбиться с курса, чтобы оказаться в Египте. – В голосе Уайетта явно слышится удивление.
– Да, я действительно сбилась с курса, когда уехала.
Он смотрит на меня, прищурившись:
– Послушай, я бы рад тебе помочь, но я не могу просто…
– Уайетт, – перебиваю я, – ну пожалуйста…
– Дон, ты в порядке? Если у тебя неприятности…
– Мне просто нужна работа.
– Я, конечно, могу нажать на нужные кнопки, чтобы устроить тебя в следующем январе. А сейчас даже не сезон раскопок.
– Но ты ведь здесь. Работаешь. Я хочу сказать, это знак. Так? Что ты здесь, и я здесь… – Я нервно сглатываю. – Ведь тебе нужна помощь. Я согласна работать бесплатно. Просто дай мне шанс. И тогда… – (Слова застревают в горле.) – Ты меня больше не увидишь.
Уайетт вглядывается в мое лицо. Его глаза по-прежнему цвета голубых языков пламени; цвета неба, когда смотришь на него долго-долго, а потом закрываешь глаза и синева эта продолжает стоять перед мысленным взором. Пальцы Уайетта выбивают барабанную дробь на бедре. Я практически вижу ленты мыслей и доводов, загружаемых в его мыслительный аппарат.
– Да, я помню, что много лет назад дал тебе обещание, – начинает он, явно собираясь сказать нечто такое, чего я не захочу услышать.
Похоже, я совершила ошибку. Что если не может побить козырем что есть.
– Ничего не гарантирую, но я все-таки попытаюсь раздобыть для тебя временный пропуск.
– Правда?
– Ты ведь этого хочешь?
– Да. – Я делаю шаг навстречу Уайетту, но меня останавливает странная невидимая стена между нами. – Спасибо.
– Не стоит благодарить раньше времени. Но учти, если ты действительно собираешься здесь остаться, тебе придется