Тишина камней. Сергей Савочкин
радужные наряды.
Инэн Гаро не обиделся, он сам когда-то был таким: своенравным, считающим свое мнение единственно верным. Ты либо слепнешь, костенеешь и высыхаешь, оставаясь центром, либо понимаешь, как много рядом вселенных, из которых можно пить. Глупо считать себя самым умным. Инэн верил, что Ри не глуп.
– Пятый и шестой гвальды цнои передает знания своим детям, учит их ходить, говорить и слушать, а потом – становится счастливым и умирает.
– Не по погоде оделась! – съязвил Ри, намекая на довольно-таки теплое утро, и вскочил навстречу Майе, а чтобы не огорчить старейшину, отметил, обращаясь к нему: – Остановились на шестом гвальде.
Инэн Гаро ухмыльнулся и кивнул, разрешая отлучиться. Ри распознал в этом жесте сожаление, которое старейшина частенько проявлял, оставляя в душе подростка неприятный осадок непонимания: “Голова-то у тебя на месте, да вот только плеч нет”.
– Пойдешь со мной на родничок? – Майя ждала Ри, облокотившись на столб навеса для сена у соседнего дома.
– Спрашиваешь! – Мальчишка зарделся и, не желая заострять внимание на вспыхнувшем смущении, снял с плеча подруги котомку, тоже вязаную, с узорной вышивкой. – Тяжелая.
– Это сюрприз.
Сам родник бил из скалы на недоступной высоте, и за долгие гвальды проторил себе русло среди камней, поросших мхом, а внизу, пробившись через витиеватые корни сосны, сбрасывал студеные струи небольшим водопадом прямо в лесное озеро. А уже из этого священного для местных цнои водоема неторопливо вытекал ручьем, который огибал обитель и утолял жажду и нужды жителей Энфиса. Ри прекрасно знал, что по утрам никто не посещал родник, как называли и само крошечное озеро, поэтому его сразу охватило предчувствие. Оно могло бы стать предвестником неприятностей, если бы не было таким приятным из-за созерцания открытой спины и загорелых плеч Майи.
Всю дорогу они смеялись, вспоминая веселые случаи при обряде ковари: как в ледяных водах родника синими лентами связывала Мельзинга обвенчанных – руку к руке, ногу к ноге, а губы у влюбленных тряслись и цветом походили на сами путы. А когда ленты накрепко повязывали суженных, те, спотыкаясь, выбирались на берег и обязаны были пробыть в таком положении до следующего утра, совершая привычные для семейных дела, будь то готовка еды или еще что. Сумеют – жизнь семейная заладится.
К роднику от обители вела хорошо утоптанная лесная тропа, время от времени исчезающая в низко свисающих ветвях ив, растущих вдоль ручья.
Ри любовался изгибом спины Майи, слушал ее озорной голосок, поддакивал и не заметил, как они быстро добрались до озера. Там, на берегу, утопающем в цветущем разнотравье, девушка, не оборачиваясь, скинула всю одежду и голышом, медленно покачивая бедрами, вошла в воду.
Ри вытаращился, ему стало и холодно, и жарко одновременно: мурашки пробежались по коже, кровь заиграла, странно вскружив голову.
Хоть озеро было небольшим, всего-то несколько шагов до скальной стены, но глубины порядочной, и Майя обернулась, только когда