По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 3. Сергей Борисович Ковалев
а «Президент» – примерно в восьмистах метрах[342] от седьмой, так бесплодно захваченной союзниками в ходе первой атаки.
Вскоре 25 орудий английского флагмана обрушиваются на пять пушек нашей батареи, которая быстро начинает оправдывать своё наименование – Смертельная. Для мощных орудий британского фрегата 800 метров – это стрельба практически в упор. Максутов-старший отвечает хладнокровно и умело: борт англичанина пробивает одно ядро, второе, третье повреждает мачту, четвёртое отправляет на дно одну из шлюпок, набитых десантниками. Но борьба идёт неравная. Наша батарея сплошь земляная, поэтому где-то через полчаса не только она, но и весь перешеек повсеместно изрыты бомбами, половина защитников перебита, у одного орудия отрывает ствол, три других повреждены так, что стрелять не могут. Максутов лично ведёт огонь из единственного оставшегося, сам заряжает, сам наводит – пока ядром ему не отрывает руку и сильно не контузит всю левую сторону тела. Молодой человек падает без сознания, его относят в тыл, оперируют, но 10 сентября он умирает. К орудию бросаются было несколько артиллеристов, но его тут же разносит вдребезги очередная английская бомба.
Вскоре замолкает и седьмая батарея, и к половине девятого две первые колонны союзного десанта (это 120 английских морских пехотинцев) высаживаются на берег[343]. Они быстро выстраиваются в боевой порядок, и через пятнадцать минут вершина горы (она называется Никольской) оказывается захваченной. За ними следуют французы, но командир их отряда никак не может найти тропу, по которой можно было бы втащить вверх артиллерию, и в конце концов оставляет её внизу на пляже. Между тем другие десантные отряды расправляются (как, правда, вскоре выяснится, временно) с батареей № 6 – последней, прикрывающей подступы к Петропавловску. Англичане врываются в город и направляют удар на тылы Смертельной и Перешеечной батарей. Французы, однако, мешкают, никак не могут влезть на вершину и не только не поддерживают британцев, но и, опасаясь разрыва в рядах атакующих, пытаются их вернуть[344]. А тут ещё, теперь уже в глубоком тылу союзников, смешанный англо-французский отряд (120 моряков), начавший было наступление по пляжу в обход Никольской горы, попадает под интенсивный шрапнельный[345] обстрел и останавливается. Ведёт его одна (!) лёгкая (!!) пушка, которую русские успевают увезти с шестой батареи, да так, что вскоре все офицеры отряда, постоянно пытавшиеся поднять своих залёгших подчинённых в атаку, расстаются с жизнью[346].
Дальше – больше. Оказавшись, наконец (через 45 минут) на вершине горы, французские морские пехотинцы неожиданно для себя вступают в перестрелку с не пойми откуда взявшимися русскими. Она длится полтора часа (!), и только после этого выясняется, что обмениваются они выстрелами … с англичанами[347]. Как могли французы так долго принимать союзника за врага, почему британцы не дали им знать об ошибке, в связи с чем сами-то они спутали их с русскими – мистика какая-то!
Е.В. Тарле «Крымская война», М., издательство «ЭКСМО», 2003, т. 2, стр. 221; расстояние здесь приводится в мере морской длины – ка́бельтовых (1 кабельтов равняется 185, 2 метра – см. Википедию, статью «Кабельтов»).
См. Википедию, статью «Siege of Petropavlovsk» (на английском языке).
См. там же.
Шрапнель, предназначенная для поражения живой силы противника, представляла собой снаряд, начинённый пулями и снабжённый взрывателем с замедлителем; при выстреле порох в замедлителе возгорался, но взрыв происходил через заданный промежуток времени, в полёте; снаряд, таким образом, разлетался в клочья над позициями противника, осыпая сверху его солдат пулями и осколками; назван в честь своего изобретателя – англичанина Генри Шра́пнеля (см. Википедию, статьи «Шрапнель» и «Шрапнель, Генри»); предшественницей шрапнели является неоднократно упоминаемая мною ранее картечь.
См. Википедию, статью «Siege of Petropavlovsk» (на английском языке).
См. там же.