В сумерках мортидо. Константин Борисович Кубанцев
получил заказ. Требовалось убрать журналиста. Журналистку.
Заказ, сам по себе, был дешевым. Серьезной фирме не стоило и браться. Но, с другой стороны, не так давно организованному предприятию “по устранению людей” было необходимо утвердиться на рынке услуг – создать реноме, утвердить репутацию, повысить рейтинг. Да и сам процесс – развлекал хозяина фирмы. Кроме того, появился случай проверить нового сотрудника.
Кому потребовалось убрать девицу (заказ, разумеется, “пришел” анонимно) – было неясно. Она не имела в городе ни серьезного политического веса, ни авторитета. Она лишь изображала акулу пера, по мере своих сил редактируя местную страничку одной из крупных московских газет, относящихся к разряду желтых. Не могло быть в том заказе и романтических мотивов – внешне она выглядела совсем непривлекательно: коренастая, невысокая, толстая, с круглым лунообразным лицом, в коем проскальзывало нечто деревенское, какой-то скрытый намек на вырождение – то ли скошенный подбородок, то ли низкий лоб создавали подобное впечатление.
Но, может быть, действительно имели место личные отношения, которые пытались выдать за политические, а может быть, у заказчика просто отказало чувство меры и юмора? Кто знает?
Заказ поступил. На стол легла фотография.
Сидоренко вертел её в руках минуты две, а затем – искренне расхохотался: – Нет, такую я насиловать не буду. Не получится. Не смогу.
И добавил, что удара под дых этой “соплюшке-шлюшке”, было бы достаточно.
Кивнув, Хозяин мягким щелчком переадресовал фото Николаю.
– Егорова. Журналист. Слышал о ней? Нет? Я тоже. Да и работа – дешевая. Но для разминки – сойдет. Только не создавай из нее святую. Пристрелить её – и на тебе, пожалуйста, заказное убийство журналиста, борца за правду и справедливость. Не надо. Но не надо и бытовухи. Булыжником по голове? Фи. Не люблю. Некрасиво. Ты, дружок, подумай. Пофантазируй, – лениво цедил Хозяин, насмешливо поглядывая на Ника.
И Ник придумал.
Старенький компьютер, приютившийся в офисе редакции, расположенной на окраине города, медленно грузился и пока на экране монитора выскакивали непонятные символы, обозначающие сколько бит полезной информации еще можно разместить в его таинственных недрах, какие кластеры в нем свободны, а какие заняты и сломаны, Егорова, сменив дорогую выходную оправу на дешевую, повседневную – эти очки она и домой-то не брала, вечно они валялись рядом с компьютером, курила. Щелчок зажигалки. Первая сигарета из пачки, что опустеет за день. На мерцающем экране курсор ищет символ – файл открыть.
Любила журналистка Егорова начинать свой рабочий день традиционной корреспондентской сигареты. Почему “корреспондентской”? Потому что образ корреспондента без напряженно зажатой в зубах сигареты – не полный. Не лепится образ без никотинового облака, как ореола.
Вот и в этот день… Держа сигарету двумя пальцами левой руки, но уже слегка придавив фильтр губами, как и сотни и тысячи раз ранее, как миллионы и миллионы людей в других помещениях и на улицах, и в парках и за городом,