Римский орел. Орел-завоеватель. Саймон Скэрроу
командир. Сказал, что лучше пахнуть как шлюха, чем вонять как дерьмо.
– С этим можно поспорить.
– Как твоя нога, командир? – спросил Катон, потянувшись за очередной фаршированной соней.
– Получше. Но раньше чем через месяц-другой я, пожалуй, не встану, хотя мне очень надо бы встать. Неохота трястись на повозке в обозе, когда легион выйдет на марш.
– Тебе не шепнули, куда нас отправят?
– Тихо, парень! Держи рот на замке! Считается, что мы ни хрена не знаем. Я думаю, здесь нам и собираются обо всем сообщить.
– Да ну?
– А зачем же тогда тут собрали такую ораву? Если в связи с награждением, так и позвали бы лишь награжденных. Наверняка имеется в виду что-то еще.
Флавия отреагировала на очередную шутку Вителлия вежливым сдержанным смехом. Клавдий как-никак император, хотя анекдот был хорош. Впрочем, ей захотелось копнуть самонадеянного трибуна поглубже, и она с беззаботным видом произнесла:
– Это забавно, очень забавно, Вителлий. Ну а сам-то ты как полагаешь, годится Клавдий в правители или нет?
– Я? – Вителлий смерил ее внимательным взглядом. – Я думаю, что еще рано о том судить. Он у власти всего два года.
– А вот в Риме, я слышала, поговаривают, что ему долго не продержаться. Что он либо безумец, либо простак, раз позволяет вольноотпущенникам вести все дела за себя. В частности, этому проходимцу… Нарциссу.
– Да, поговаривают. – Вителлий позволил себе улыбнуться. Когда речь заходит об императоре, никто не рискует высказываться напрямую. Вот и Флавия якобы что-то где-то услышала. – Но так бывает всегда. Пока человек учится властвовать, ему волей-неволей приходится на кого-нибудь опираться.
– Ах, – Флавия рассеянно забросила в рот кусочек мяса. – Ты, безусловно, прав. Мне вообще кажется, что один человек просто не в состоянии нести подобное бремя. Но зачем отдавать все на откуп каким-то бывшим рабам? Разве в сенате мало достойных и мудрых мужей, способных помочь императору править?
– Помочь императору править? Или править вместо него? Но тогда мы вернемся к кровопролитиям времен республики. Когда каждый политик – солдат и каждый солдат – политик. Никаких выборов, только войны за власть.
– Ну, никаких выборов у нас нет и сейчас, – улыбнулась Флавия.
– Нет, – согласился трибун. – И прекрасно. Давно ли римляне резали римлян во имя политических амбиций своих полководцев?
– Насколько я помню, божественный Август также истребил всех своих соперников, навязав Риму себя. Вспомним Тиберия, вспомним Калигулу. Разве на их руках мало крови?
– Немало, не спорю. Однако ее пролилось бы много больше, если бы Август не вывел армию из-под контроля сената, разве не так?
– Кто знает. – Флавия вновь потянулась к мясу.
– Послушай. – Вителлий придвинулся ближе. – Ты и вправду предпочитаешь республику тирании?
– Нет, разумеется, – с миной пай-девочки ответила Флавия. – Но почему бы не поболтать за столом? И не обсудить в порядке дружеской болтовни,