Эпюра. Том 1. Роман Олегович Карпинский
Романович сел на него, раздвинув ноги. Две шлюхи облепили его как тина морское дно. Снизу рыжая расстегнула брюки на хозяине, достала себе и черной работу.
Не стал я делать что-то по-другому, сел в метре, кинув рядом снятое с себя ранее пальто.
– Эти сучки знают, как сделать хорошо. Они на опыте, – душила грудями девушка сверху. – Сейчас твоя подойдет.
Происходящее походило на мем. Развратный и бессмысленный, но забавный. К нему все внимание, а я в стороне.
Нижняя рыжая девушка начала без прелюдий. Быстро набрала темп. Короткие волосы на ней не совсем подходили для жестких оральных сношений. Хозяин схватил ее за голову, впился пальцами как клещом.
– Вот так их надо всех, – ускорился движениями рук к себе и от себя.
Стало мерзко от увиденного. Алкоголь все преуменьшает, сглаживает, но не сейчас. Сейчас хозяин тот же я, как в сауне с Лизой. Он зверь, а я обычный. Мой дьявол из сауны в нем, а здоровый человек – сейчас во мне. Тварь. Мразь. Чудовище.
Рядом находиться невозможно.
– Получай, – кончил. – Кайф… Тебе, Рамиль, обязательно надо попробовать… А сейчас смотри. Девочки, делитесь!
Черная слезла с него вниз к рыжей, и тоже встала на колени.
Кожа. У всех обитателей пентхауса она белая. Вампиры здесь одни обитают? Да, есть один. Питается порно-извращениями, девичьими болями и страданиями. Собственноручно любит все это доставлять.
– Досмотри до конца, – засыпал обкончавщийся, – там еще....
Григорий Романович упал на левый бок и заснул. Две путаны начали перекатывать языками белый клейстер изо рта в рот друг другу. Потом проглотили, синхронно показали языки с открытыми пастями. Так они обе замерли на несколько секунд.
Уже при перекатывании ими спермы, подошла с правой стороны Виктория. Происходящее не имело смысла продолжать смотреть. Тумблером переключился я от двух внизу на одну подошедшую, запрокинул назад голову. В лицо только смотрел, никуда больше.
Как же это называется, когда все прекрасно? Гармония? Да! Гармония. Она вся гармонична.
– Дальше показывать? – проститутки поднялись с пола.
Не интересно что там, не переводил свое внимание на них.
– Нет, не нужно. Хватит на сегодня представлений.
Слова по сердцу прохладой. Нагрелось очень от увиденного, от быстрого пульса, пора остужать.
Большое облегчение наступило, когда те две ушли: по-английски, мужской походкой. Не до того им давить женскую грациозность после такого. Да и не перед кем – хозяин спит, пожурить не сможет.
– Сделай ему все, что попросит! – с лестницы прокомандовала одна, – мы спать с Анфисой.
Ушли. Виктория не ответила ничего, продолжала стоять не живой статуей.
Дверь наверху закрылась, шаги прекратились. Звон в ушах от тишины. Я не двигался, сзади меня тоже. Пять секунд прошло.
Еще немного и сейчас все исчезнет. Прорезы глаз зашивались, мозг переставал считывать обстановку. Виктория ожила, но было слишком поздно – я упал на правый бок