Ермошка Добродей и куриный бог. Юлия Анатольевна Нифонтова
важные функции: держать дом в чистоте и тепле, охранять от посягательства чужих злонамеренных духов, предупреждать хозяев о надвигающейся напасти, да всего и не перечесть. «Без домового-хатника дом держаться не станет!» – частенько просвещал окружающих Ермошка, дабы те осознавали его исключительно значимую роль.
То, что у домовых жизнь не из лёгких, Оля поняла уже давно, как только познакомилась с добрым и самоотверженным Ермошкой. Она всячески хотела ему помочь и отвлечь от ежедневных забот, но вот до ноябрьского служения дело пока не доходило. Осенние каникулы Оля провела с мамой, благо Колясик был в командировке (невероятное везение!). Вернувшись домой, девочка вновь с головой окунулась в школьную круговерть.
Только вот игрушки всё чаще грустили без своей любимой хозяйки, сиротливо сгрудившись в «кукольном закутке», всем её не хватало. Да вновь стал болеть и скулить Куська. Снова оголился его больной бок, видимо, злющий и подлый Чурай снова стал безжалостно выдёргивать белую шерстку.
Накануне важного события, когда все приготовления к «Осеннему балу» наконец-то были завершены, Ермошка явился к Оле в неурочный час. Встав на письменный стол прямо под куполом настольной лампы, он с плохо скрываемой обидой заявил:
– Всё уроки, значить, учишь! До друзей и делов нету! Побоку, значить, вся любофф. Забросила старых товаришшей и в ус не дует. Ты чего ето себе вообче думаешь?
Оля никогда не видела его таким сердитым по отношению лично к ней. Опешив, она только моргала, не в силах что-либо возразить. Домовёнок, не собираясь снижать накал гнева, для убедительности демонстративно поставил ногу на стопку учебников и тетрадок.
– Бесстыжий дворови́к вконец обнаглел, пёсик страдает, плачет. Сёдня ужо двадцатое ноября, а ей и горя нету! Я ведь без тебя совсем зашился. Да ужо все сидельца отсидел, все смотрельца отсмотрел! И где поддержка? Где благодарность? Ты думаешь аль нет, служение отрабатывать? Али мы в ноябре тебя так и не дождёмси?!
– Успокойся, Ермошенька, вот завтра «Осенний бал» пройдёт, и всё, я буду делать всё, что ты скажешь.
– Ишь ты, барыня какая! Кому Осенины, а кому и Михайлов день! – ещё пуще взвился Ермошка и даже топнул ногой от возмущения. – Ты в курсе аль нет, какой завтра день?
– Н-ну… двадцать первое ноября… пятница, а что?
– Пьятьнисся-а, – раздражённо передразнил Ермошка. – А завтра, чтоб ты знала, у всех дворовых – аменины – Сытный день!
– И что от меня надо-то? Ты меня так не пугай, а то я уже на всё согласна, лишь бы ты не сердился!
– Приготовь подношение нашему вертопраху – Чура́ю Калиткину, – моментально смягчился домовёнок, видя ее искреннее желание помочь. – Запоминай: хлеба горбушку ему отрежь, молока с маслом наведи, пряники можно, а ещё наш елдыга обожает разноцветные лоскутки, бусинки, пуговки всяки. Хлыщ сиволапый.
– А конфеты он любит? – поинтересовалась Ва́рюшка, которая теперь обычно сидела рядом на столе и с интересом наблюдала, как Оля пишет в прописи.
– Тож пойдёт!