Инквизитор. Башмаки на флагах. Том четвертый. Элеонора Августа фон Эшбахт. Борис Конофальский
велел передать, что там на улице, – стрелок махнул рукой, в западном направлении, – люди.
«Люди». И это не простые граждане города. Не пекари и не купчишки, не какие-нибудь каменщики. Люди – это… люди.
– Сколько? – сразу спрашивает Волков, сие первое, что нужно знать командиру о враге. – Много их?
– Дюжина. Может, больше, они из-за угла вышли, нас увидали и встали сразу. В доспехе все в хорошем. Постояли и ушли за угол.
– Офицер был при них, стрелки, арбалетчики, конные?
– Конных не было… Офицер? Не разглядел я…
– Вас, дураков, зачем туда послали? – зло говорит кавалер. – Не разглядел он, олух.
И было отчего ему злиться, ситуация складывалась неприятная. Скорее всего это уже местные собираются. Сколько в городе их? Город хоть и не очень большой, но очень богатый, тут во всяком доме доспех имеется. Он и так был невесел, а тут ещё больше помрачнел.
Вот и плоды задержек и опозданий прорастают. И что теперь? Что ему теперь делать? Отводить людей? Или выяснить, сколько там на улице человек? Даже если местные сотню соберут, то ему будет очень тяжко.
– Иди, – говорит он резко, – беги к сержанту. Сразу начинайте стрелять, как их ещё увидите. И сразу мне сообщайте.
Солдат, тяжко стуча ботинками по мостовой, побежал к своей части.
И первый раз вместе с рождающимся в глубине души страхом закралась к нему мерзкая и скользкая мыслишка. «А не пойти ли, пока ещё не стало поздно, пока в тылу или во фланге его не появился отряд горожан, назад, к пристаням? Не захватить ли баржу да не отплыть ли на ней к себе?».
Нет-нет, то дело ублюдочное, трусость – суть холопская, ему, Рыцарю Господа, такое не пристало. Это от дьявола всё, это рогатый искушает. Нельзя бросать Брюнхвальда и Роху. Если придут сюда с соседней улицы отряды, у него есть резерв, почти сто человек, он перекроет улицу и будет стоять, ждать высадки фон Реддернауфа и Кленка.
А тем временем от стрельбы такой дым на улице стоял густой, что дышать было непросто. И теперь пули аркебуз после каждого залпа доставали всё больше и больше врагов. Первый ряд горцев, что был в начале боя, почти полностью сменился. Теперь людей с хорошим доспехом стало заметно меньше. Пули стрелков, да и стычка с баталией Фильсбибурга прыти и наглости горцам поубавили. Волков подъехал ближе через дым пороховой и с удовлетворением отметил, что всего у горцев осталось шесть рядов в баталии, и шестой был отнюдь не полон. Жаль, что офицер вражеский всё ещё ездил на своём чёртовом коне за спинами своих чёртовых солдат.
И, видно, залпы аркебуз так измучили противника, что за спинами его снова появились арбалетчики.
«Слава Богу, что не на крышах соседних амбаров».
И тут же полетели болты через головы вражеской баталии, и все опять доставались стрелкам Вилли. Один, второй, третий стрелок, выходя на исходную позицию, ловил арбалетный болт в плечо, в руку или в бедро. Волкова перекосило от злости, а ведь вроде всё налаживалось, как хорошо было, когда после залпа одной линии трое, а то и четверо врагов покидали строй.
«Ублюдки!».
Волков