Купись на мою ложь. Элизабет Кэйтр
на стол начальника, зачитывая каждый заголовок.
В зелёно-кленовых глазах горел огонь сумасшествия, казалось, что ещё секунда и пиар-менеджер начнёт вырывать свою прекрасную шевелюру, раскидывая её по светлому паркету.
– Это невозможно опровергнуть! Понимаешь? Ты на всех фото нарезаешь лаймы и разливаешь виски! – Чарли кружил вокруг кожаного кресла размашистым шагом, активно жестикулируя руками.
Иногда он останавливался, потирал виски и менял направление.
– Успокойся, Дуглас, – усмехается Йентани, поправляя галстук пыльно-серого цвета.
После рабочей ночи голова Вуда раскалывалась словно многовековой дуб от удара молнии.
– Успокойся?! – Голос Чарли становится настолько тонким, что от звука с лёгкостью мог бы лопнуть стакан. – Кхм… Успокойся? – уже нормальным баритоном вопрошает он. – Йен, ты сошёл с ума? Что мне с этим делать? Это колоссальный удар по компании! Ты только представь сколько грузных кошельков захотят свернуть свои проекты, когда узнают о твоём «увлечении»!
– Чарли, я улажу этот вопрос. – Йен исподлобья смотрит на мельтешащего подчинённого. – Ты хотя бы присядь, а то мы сейчас в артцех провалимся.
– Ты сумасшедший! – покачивает головой из стороны в сторону Чарли, оседая на кресло.
– Не обижайся, конечно, но на сумасшедшего сейчас больше похож ты, – уголок губы Вуда дёргается, образуя озорную мальчишескую ухмылку.
– Йен, как мы будем отбеливать это? Весь пиар отдел на ушах стоит. На нашем этаже скоро светофор надо будет ставить!
Вуд на секунду хмурится. По началу он хотел просто рассказать СМИ о споре с лучшим другом, умолчав только реальный предмет спора. Но это сделало бы из него и из Лютера ветреных начальников. А серьёзные большие кошельки терпеть не могут такого поведения от исполнителей их многомиллионных услуг.
– Я влюбился, – выдаёт Йен быстрее, чем успевает обдумать то, что он собирается сделать.
– Поздравляю. И как это связано? – хмурится Чарли, потирая переносицу.
В кабинете уже давно должен был раздаться стук изящного кулачка Делайлы Пирс, но привычка прислушиваться прежде чем войти заставляет её застыть на месте, с занесённой рукой под насмехающийся взгляд секретарши.
Её сердце громко ударяется о грудную клетку, прежде чем гнев начинает заволакивать мысли.
Она, как идиотка, всё это время ждала, пока он ворвётся к ней в квартиру, припечатает к стене в яростном поцелуе и никогда в жизни не позволит выйти замуж за другого. А по итогу она стояла за дверью его кабинета, слушая треклятое: «Я влюбился».
– Я сделаю признание. Скажу всё как есть: что очень давно добиваюсь сердца девушки, что она – свет моей души. И мы с ней поспорили ради интереса, кто больше выдержит на обычной работе. Ей очень важно, чтобы я не разделял бедных, средних и богатых – и она решила преподать мне урок.
Делайла слышит родную ухмылку в его словах.
«Она – свет моей души…»
Кто этот человек? Раньше от него нельзя