Лики и люди. Александр Есентаев
легкомысленный образ жизни – просто временный период, – с добрым негодованием произнёс Дим.
Санд совсем не обиделся и смотрел ожидающим взглядом на друга, словно спрашивал, что же он ждёт от него.
– Меня ведёт чистое любопытство, желание понять, что за всем этим стоит, что стоит за скитальцами, за тобой.
– В учебниках всё написано про скитальцев, – с той же невесёлой интонацией произнёс Санд.
– В учебных, исторических материалах много чего написано про скитальцев, вечных, о нашей цивилизации, но можно ли всему верить? А вот своим глазам, своим ощущениям я верю.
– Ну и что ты ощутил, пообщавшись со мной? – снова усмехнулся Санд. – Вот лично со мной, ни на что толком неспособным?
– Ты прав, я ничего ещё не понял, – он задумался и сделал паузу. – Знаешь, ты – неплохой парень, немного разболтанный, безответственный, самолюбивый, но это легко объяснить молодостью и особым статусом. И ты в целом ничем не лучше своих друзей, но у вас хорошая компания. Я признаюсь, что движим был тобой – скитальцем, но постепенно проникся и твоими друзьями, мне на самом деле приятно быть с вами, – он решительно посмотрел на собеседника. – Я ловил твой подозрительный взгляд, чувствовал твои сомнения, и поэтому рад, что всё между нами сейчас разрешится. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, то я уйду, хотя не думаю, что остальные ребята этого хотят. Я уйду, чтобы не обременять тебя, я не хочу навязываться.
– Тебе сколько лет, Дим? – неожиданно спросил Санд.
– Тридцать два.
Санд при первых встречах давал ему лет двадцать пять, слишком он был находчив и дальновиден по сравнению с его сверстниками, хотя внешне выглядел одногодком. Но чем глубже проникал он в него разумом, тем увеличивался и возраст, остановившись на двадцати восьми-тридцати годах. Бесспорно, душа у парня молода, задорна, как и у них – это отражается в его симпатичной обаятельной внешности и привлекательном весёлом поведении, а вот воля, проницательность, интуиция явно повыше, а тут нужны годы взрослой жизни.
– Это имеет значение? – уточнил Дим.
– Нет, совсем нет, – ответил он, а потом добавил. – Я не могу тебе запретить делать то, что ты хочешь. Тем более не могу решать за ребят. Скажу правду, ты всем нравишься, мне тоже, а если мы и для тебя важны, и ты готов быть настоящим другом, то будь им.
– Спасибо, Санд, – от всей души поблагодарил Дим.
– Но у меня есть одно условие. Ты говоришь, что не хочешь обременять меня, я тоже не хочу этого. Так вот у меня по отношению к тебе не будет никаких дружеских обязательств, если дело касается моей жизни как скитальца. Ты понимаешь меня? Я – твой друг лик, и я не знаю тебя как скиталец.
– Не веришь в мою искренность, думаешь, что я попытаюсь в дальнейшем использовать тебя? – прямо спросил Дим.
– Ты же такой любознательный и переживающий за наш мир! – улыбнулся Санд.
– Что же,