Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура. Барбара Такман
различия между деяниями драконов и деяниями англосаксов». Никто и не ожидал бы от Ненния, что он будет чрезмерно осторожен в высказываниях о происхождении бриттов, и Ненний выводит на передний план Брута, который, по его словам, дал свое имя Британии. Впоследствии эту идею с энтузиазмом пропагандировал хронист XII в. Гальфрид Манмутский, но менее восторженные историки предпочитали держаться авторитета Писаний и выбирали Гомера, одного из сыновей Яфета в Книге Бытия, среди которых поделили острова неиудеев4.
Реформация упрочила позицию Гомера как старейшего бритта в ущерб Бруту. С приходом Реформации Библия, как явленное слово Божие, стала высшим авторитетом, а Книга Бытия – единственным допустимым или даже мыслимым рассказом о происхождении человека. К приукрашиваниям Гальфрида, столь популярным в Средние века, стали относиться с подозрением. «Если найдем, что они смешаны с суевериями, – писал Джон Бейл, историк времен Генриха VIII, – то станем соизмерять их с Писанием и держать в уме греховность их времен». Ему вторил великий историк елизаветинской эпохи Уильям Кэмден, который попытался раз и навсегда разрешить вопрос о происхождении англичан. Отбросив Брута, он остановился на Гомере, который, по его словам, «дал происхождение и имя гомерианам, которые после стали называться кимврами или киммерийцами… Наши бритты, или киммерийцы, истинное и непреложное потомство Гомера. Таково мое суждение касательно происхождения бриттов или, точнее, моя догадка». Далее с осторожностью истинного ученого Кэмден предостерегает, что поиск первого предка может никогда не увенчаться успехом, «поскольку воистину те первые жители прячутся в столь темных глубинах древности, что весьма мала или нет никакой надежды вернуть прилежанием то, что столь много веков было погребено в забвении».
Начиная с Кэмдена, поиски предков превращаются в попытки сплавить воедино сведения, почерпнутые из Библии, и растущий корпус научных знаний о древних народах и их миграциях. К тому времени, когда столетие спустя после Кэмдена Мильтон взялся за написание своей «Истории Англии», Гомер под воздействием этого процесса начал превращаться из человека в племя. Мильтон называет «нелепой выдумкой» утверждение о том, что какой-либо конкретный сын Яфета мог поселиться в Британии, но без тени сомнения продолжает свое повествование в рамках традиции, дескать, после Потопа потомство Гомера заселило северные и западные острова. Теперь повсеместно полагалось, что это потомство и есть племя киммерийцев, чье название ученые выводили из имени «Гомер» в трактатах о преобразованиях в иврите, греческом и кельтском алфавитах.
Сегодня антропологи отметают язык как ниточку, ведущую в прошлое, и предпочитают следовать данным артефактов и костей. Они заявляют, что грамматические структуры и отмирание заимствованных слов являются критерием расового сродства. Они говорят, что ученые прошлых поколений, которые следовали за языком, а не за костями, шли неверной дорогой. Но они как будто не пришли к выводам, радикально