Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура. Барбара Такман
выплаты дани привели к гражданской войне в Британии, в ходе которой мятежный вождь одного из племен отправился за помощью в Рим, раскрыл внутренние противоречия своих соотечественников и вернулся с готовыми воевать легионами. Книгочей Клавдий, пусть и не был воином, не был, однако, и глупцом и шансы на новые завоевания видел не хуже полководцев. Когда улеглась пыль, как всегда на поле стоял римлянин. Клавдий лично приехал в Британию праздновать свой триумф и по этому случаю воздвиг триумфальную арку в самом Риме.
Этим параллели между участью двух стран не ограничиваются. Восстание кельтских племен во главе с Боудиккой и восстание евреев в Иудее случились на противоположных концах империи Нерона в одно и то же десятилетие. Оба восстания были заведомо обречены, оба вдохновлялись фанатичным патриотизмом и отчаянной смелостью, и оба потерпели поражение. В 61 г. н. э. Боудикка, спровоцированная зверствами римлян, собрала армию, чьи шипастые колесницы мятежно пронеслись по римским поселениям. Это был доблестный удар, который, однако, не удалось повторить впредь. Римские подкрепления пересекли пролив, раздавили восстание царицы, перебили ее народ, положив конец последней попытке кельтской Британии сбросить римское ярмо. В 66 г. н. э. еврейские зелоты попытались сходным образом свергнуть своих римских владык, три года они сопротивлялись армиям Веспасиана и Тита. Но под конец истощенный голодом Иерусалим был взят штурмом, Храм предан огню, а еврейская государственность уничтожена.
«Какое безумие навело иудеев на мысль, будто они смогут выстоять против Рима, когда все прочие народы терпели поражение?» – вопрошал красавец Тит и напоминал слушателям о недавнем поражении бриттов. На этом молодом полководце, будущем императоре и «любимце богов», сошлись, как сам он это понимал, Иудея и Британия. Понимал, когда стоял на рушащейся стене, пока ревело и трещало пламя в священном Храме, который он тщетно старался уберечь от фанатизма его отчаянных защитников и оголтелого гнева собственных солдат. Внутри городских стен поднималась вонь от скопившихся за много месяцев непогребенных тел тех, кто погиб от голода на улицах. За ними высился лес крестов с гниющим грузом гражданских, попавших в ловушку между смертью от голода и смертью от римских мечей, излавливаемых и распинаемых самими осажденными, когда каждую ночь пытались выбраться из обреченного города. Стены города лишь навлекли на него смерть. Оглядываясь по сторонам, Тит вспомнил про другую стену, которая тоже подвела своих защитников. «Скажите на милость, – сказал он пленным, – что может быть большим препятствием, чем стена океана, которая окружает бриттов, однако и они склоняются перед мощью римского оружия»11.
Если такое совпадение пришло на ум Титу, то еще более глубокое впечатление оно производило на англичан в эпоху христианства. Они считали римское завоевание проявлением Божьего гнева, обрушившегося на бриттов за их язычество и на евреев за то, что отвергли Христа. В эпоху христианства роль Веспасиана как орудия возмездия в обоих случаях