Цунами. Александр Гофштейн
ты намерен делать дальше? – спросил он.
– По хронологии – следующее. До посещения УФСБ позвонить Козлову и узнать насчёт плана подземных выработок. Напомнить друзьям-чекистам о своих просьбах. Вечером встретиться с Гришей. Завтра послать Сергея в Южношахтинск за планом «Первомайской-бис» и уточнением его у Бутко по состоянию на 1973 год. Заодно спросить у Семёна Яковлевича, кто может подтвердить факт затопления «Первомайской-бис» до второго горизонта. Пока всё. Дальнейшие действия зависят от поступления материалов и рекомендаций руководства. А у вас что?
– У меня вот что, – Рыбаков нахмурился. – Генералу накрутили хвост из Москвы. Автоматически во вращательное движение пришёл весь РЦ. Толку от этого совершенно никакого, а вот утечка информации произойдёт обязательно. Именно то, чего я больше всего опасаюсь. С большим трудом удалось представить наши хлопоты как замысел будущих общероссийских учений. Надолго ли хватит такой «крыши»?
– Анатолий Михайлович, а что, если здесь, в Ростове, попытаться перевесить рутинную часть нашей работы на ФСБ, а с МЧС контакты сократить до минимума? Всю административную суету пусть возьмёт на грудь мой знакомый генерал. Чекисты хоть и посвящены, но специалисты по профилю у них в Ростове вряд ли сыщутся. А в административных играх на своём поле – им и флаг в руки, как любит говорить мой авторитетный сотрудник дядя Лёва! Плюс некоторое неприятие «варягов» на своих исконных землях. Всё вода на нашу мельницу!
– Может быть, ты и прав. Сейчас важно выиграть первый раунд: получить начальные выводы, осмыслить тенденции и степень тяжести возможного происшествия. Когда диагноз поставлен, болезнь лечить легче. Допивай пиво, пойдём позвоним Козлову.
В кабинете Рыбаков сразу же взял трубку внутреннего телефона:
– Майора Юрченко пришлите ко мне, пожалуйста. Пока я беседовал по телефону с Козловым, Рыбаков о чём-то переговорил с невысоким майором. Майор ушёл, а Анатолий Михайлович разложил на большом приставном столе двухсоттысячную карту Кавказа, вернее, его причерноморской части.
– Вот, Александр, наш «театр военных действий». Что скажешь?
– Скажу, что это несколько не тот масштаб карты. Давайте, если можно, перейдём на пятисоттысячную.
– Ты прав.
Рыбаков аккуратно сложил карту и полез в шкаф за другой.
На пятисоттысячной карте разместились прибрежные части всех причерноморских государств: Грузии, Украины, Турции и Болгарии.
Что имел в виду Горбань, акцентируя моё внимание на приуроченность всех ЧС к пятидесятой параллели?
– Анатолий Михайлович, прошу прощения, а десятимиллионной карты не найдётся? Хочу понять своего коллегу. Он нащупал какие-то закономерности, но не расшифровал их. Вероятно, не счёл нужным давать информацию для посторонних глаз. Понадеялся на мою догадливость. А её на текущий момент что-то недостаёт.
Рыбаков не успел ответить, как в дверь постучали и вошёл знакомый майор. Он положил на стол увесистый бумажный пакет, перевязанный