Тридцать на двоих. Дарья Лаврова
Не курю.
Тьма и свет. Немало, много.
Все, пока, благодарю.
Тень тоски в моих ресницах.
Не твоя, но я с тобой.
Путаница. Чьи-то лица.
Но не сдамся. Плачь и пой.
День вчерашний повторится.
Наша радость – никогда.
Я с тобой. Тебе приснится
Вся любовь моя, судьба.
Тень печали на обоих.
Два пути. Назад нельзя.
Было двое – стало трое.
Кто ты есть? А может, зря?[1]
В тот день Аня так и заснула, зажав в ладони листок с распечатанным стихотворением, а проснувшись, до вечера прождала звонка или сообщения от Миры. Она не обещала звонить, но Аня почему-то была уверена, что она позвонит или напишет и теперь они будут общаться еще чаще.
До конца каникул Мира не объявилась. Аня не хотела навязываться. Ее счастливое настроение, причиной которого стало знакомство с Мирой, сменилось унылым ожиданием продолжения.
Тогда она решила, что скромности не место в дружбе. Она стала писать и звонить Мире сама. Сразу полегчало, будто камень с души упал.
Мира была все так же приветлива, как и во время их встречи, будто ждала ее звонка или сама собиралась вот-вот позвонить, но Аня ее опередила на каких-то пять – десять минут.
Мира редко называла Аню по имени. После их первой встречи она стала называть ее «дорогая». Ане понравилось. Это было необычно и приятно. Ее еще никто так не называл. Дорогая.
– Что еще за Мира? – спрашивала мама. – Она из школы?
Все одиннадцать школьных лет круг общения Ани состоял из одноклассников, и девочек по имени Мира среди них никогда не было.
– Нет, мы в Интернете недавно познакомились, – объяснила Аня.
– Этого еще не хватало.
– Мы уже виделись вживую, гуляли на ВДНХ. Она очень хорошая.
– Сколько ей лет?
– Ей почти пятнадцать.
– Связалась с какой-то Мирой, надо же. Тебе школьных подруг мало? Лучше б ты к ЕГЭ готовилась.
– Я и готовлюсь.
– Что-то я не видел, как ты готовишься, – поддержал папа.
– Не волнуйся, пап, – успокаивала Аня. – Все поступают, и я поступлю.
– Я надеюсь.
Аня терпеть не могла свою тесную темную комнату на первом этаже пятиэтажного дома. Она жила в ней с детства и все не могла привыкнуть. Когда-то давно здесь жила прабабушка. Она умерла, когда Аня пошла в школу. На молодых фото – красивая, с благородными чертами лица. Говорили, что Аня похожа на нее. Сама же Аня почти не помнила ее.
Помнила только запах лекарств и йода в комнате и еще зеленые лапы алоэ в железных банках из-под горошка. Прошло больше десяти лет, а Ане до сих пор казалось, что она чувствует запах йода в своей комнате.
Перед окном стоял старый лакированный стол с железной лампой. Темно-желтые занавески. В углу тумбочка на ножках. Створка не закрывалась, ключа не было. На стене висел разноцветный ковер. Под ним – скрипучий диван. Шкаф для книг, шкаф для одежды. Жесткое кресло. Пыльная
Здесь и далее используются стихи автора.