Ревность и Секс. Сборник секс-рассказов. Марк Довлатов
и закрыла глаза, Михаил побродил взглядом по стенам, снял дубовый веник, вымочил его в шайке и приступил к Белке. Он гладил ее тело ладонями, сверху вниз, растирал, пощипывал и мял, потом взял веник и стал водить им над телом девушки, затем прошелся им по коже, слегка похлопывая, постепенно усиливая удары. Кожа девушки заметно покраснела, он перевернул ее на спину и стал ходить ладонями по ее шее, грудям, животу и бедрам, раздвинул ее ноги и запустил пальцы между губ, ощутил знакомую густую влажность, похлопал веником по грудям, животу и венерину холмику, снова перевернул Белку на живот, опустил ее вниз, поставил на четвереньки и раздвинул коленом ноги. Правая рука его взялась за веник, а левая проникла в священный источник удовольствия, нашла клитор, стала теребить его и гладить, временами сжимая. Девушка застонала, стала медленно двигаться, соски ее терлись о полок, Михаил стегал ее веником все сильнее, член его упрямо торчал как шкворень. Белка попыталась нанизаться на него, но Михаил отстранился и хлопал ее по попе веником, не забывая трогать клитор, пальцы его левой руки стали липкими, уши впитывали все нарастающие стоны, он со свистом рассекал воздух дубовым веником. Вдруг Белка замерла, напряглась, повернула к нему лицо и выбухнула из себя крик оргазма. Он схватил ее за волосы, поднял голову, глаза его жадно впитывали следы страсти на лице девушки, он впивал в себя ее громкие стоны, отбросил веник, гладил ее спину ладонями, опускал их вниз, водил по ляжкам и икрам. Белка развернулась и села, раздвинув ноги.
– Господи, как мне хорошо! Ну неужели ты думаешь, что мне еще кто-то нужен? Ты же слышал все и видел. И ты меня хочешь. Вот он, мой любимый торчунчик, иди к маме, иди мой хороший, я тебя поцелую… и пососу… а ты кончишь мне в ротик… и я буду тебя пить… да, да… давай… молодец… еще… еще…
Член Михаила дергался вперед как поршень паровоза, сперма била фонтаном в нёбо девушки, она сглатывала, обнимала головку губами, сосала ее, ласкала языком, вынимала, водила ею по щекам, по шее, вдавливала в соски, потом намотала на член прядь рыжих волос и стала дергать головой назад – член послушно двигался вперед.
– Видишь, он меня любит. И я его люблю. И тебя люблю. Больше всего на свете. Ты не злишься уже?
– Белка. Будешь ты у меня не глупой кошечкой работать, а сидоровой козой.
– Ну хорошо, мой родной, я согласна. Так классно ты меня попарил. Почему мы раньше сюда не ездили?
– Так тебе понравилась баня?
– Ооочень!
– Везде? И на попе?
– Дааа!
– Не врешь?
– Ну мы же всегда говорим друг другу правду. Вот я тебе сейчас самое сокровенное желание скажу. Хочешь?
– Говори.
– Есть хочу – умираю прямо!
– Вот ты дурында у меня. Еды навалом. Пошли?
– Ну дурында тебе попалась. Такая твоя планида. Но я же твоя дурында. Только твоя. Идем, накормишь меня. А потом… Я буду исполнять все твои желания – как в арабских сказках.
– Все?
– Все-все! Хоть в попу.
***
Михаил лежал на спине на широкой кровати, Белка сидела на нем верхом и мерно двигалась вверх-вниз, на