Смерти вопреки: Чужой среди своих. Свой среди чужих. Ангел с железными крыльями. Цепной пёс самодержавия. Виктор Тюрин
знать, как поведет себя твой товарищ в экстренной ситуации. Вот этого мы не знали. Был еще один минус. Так как нам придется действовать в непосредственной близости от противника, то мы собирались действовать под видом фрицев, а к форме необходимо знание немецкого языка. Из группы могли сойти за настоящих немцев только я и Камышев. Еще могли сойти за фрицев, при простом и непродолжительном разговоре, Мирошниченко, Леша Смольский, Швецов и Сашко. Зябликов и Дольский знали язык в объеме средней школы. Теперь к ним можно было причислить еще троих – радистов и армейского разведчика Гришу Мошкова. Второй, старший лейтенант Саша Ветров, выгодно отличался от них, но это стало ясно, когда мы узнали, что у него за плечами школа военных переводчиков.
Потом приехал капитан из шифровального отдела. Василий Владимирович Никольский. В нем сразу чувствовалась интеллигентность. Да и внешность была по стать какому-нибудь профессору – преподавателю столичного университета. Лет под пятьдесят, лицо строгое, на носу очки. Со всеми он познакомился обстоятельно и, что удивительно, запомнил наши имена и фамилии с первого раза. Как мы потом убедились, память у него была просто фотографическая. Не теряя ни минуты, он сразу посадил нас заучивать наизусть таблицу кодов и детально изучать карту местности, на территории которой нам предстояло действовать. Она была разбита на восемь квадратов, каждый из которых получил название какого-либо дерева. Ольха, береза, дуб… В свою очередь, эти «деревянные квадраты», как мы их сразу окрестили, были разбиты еще на четыре квадрата. Всем родам войск, танковым частям, артиллерии, пехоте, штабам были присвоены цифровые коды.
– Теперь вы, Звягинцев, – он тыкал указкой в карту. – В этом квадрате вы обнаружили штаб двадцать первой немецкой танковой дивизии. Что вы передадите радисту?
– Береза-три. 11-21-ТД.
– Хорошо. Садитесь.
– Сашко! Вы обнаружили пехотный полк…
С радистами он работал отдельно. Перед самым вылетом мы узнали, что позывным нашей группы стало слово «рассвет».
При подлете к цели неожиданно выглянула из-за туч луна. Гул самолетных двигателей немцы, видно, засекли давно, но не стреляли, так как самого самолета не видели, а тут его им подали, как говорится, на «блюдечке с голубой каемочкой». Зенитные батареи не заставили себя долго ждать. Транспортник тряхнуло раз, второй, третий. Быстро повернувшись, мы приникли к иллюминаторам. В воздухе вокруг нас замелькали облачка разрывов зенитных снарядов. Вдруг пол резко ушел из-под наших ног, самолет пошел на снижение. Спустя пару минут из кабины выглянул штурман и крикнул, что самолет приближается к месту выброски. Не успела за ним закрыться дверь, как инструктор громко скомандовал:
– Приготовиться!
Мы сразу выстроились в цепочку. Стоило инструктору распахнуть дверцу бортового люка, как по ушам сразу ударил оглушительный рев моторов. Время словно остановилось. Наконец, над кабиной пилотов замерцал зеленый огонек.
– Первый пошел!! – крикнул