Моленсоух. История одной индивидуации. Макс Аврелий
«за ручку» и убегали к самому загадочному и манящему для нас месту в поселке – развалинам старого двухэтажного клуба. А года полтора спустя мы открыли для себя еще и Детсад, бывший едва ли в лучшем состоянии, чем клуб…
С нами со двора уходил Олег Блуднин. Я думаю, он был нашим ровесником, хотя на вид и постарше, однако я относил это к условиям его жизни. Впрочем, может быть, ему и было года четыре, а может даже пять. Он не умел, ни читать, ни писать и не знал, сколько ему лет. От него постоянно пахло мочой, а на шее у него были фиолетовые, красно-желтые и бордовые дугообразные пятна.
«Я обоссался, а папка меня душил», – весело говорил он, когда мы спрашивали, откуда у него такие страшные штуки на шее. Впрочем, можно было этого и не спрашивать: о своих мучениях и страшных наказаниях, которым его подвергали родители, Олег рассказывал всем, кто соглашался его слушать. Но то, что рассказывал Олег нам с Радиком, заставляло нас просто трястись от страха. Из-за этих рассказов Радик стал уходить во двор при его появлении. Я не очень-то верил Олегу, а потому и не очень боялся… В одном единственном окне, дома где жил Олег, я иногда видел какую-то рыжеволосую женщину, наверное, это была его мать, а вот отца у него, как будто и не было… Во всяком случае, ни я, ни кто либо другой из местной детворы, никогда не видели, чтобы в их дом входил, или выходил из него какой-нибудь мужчина. Меня лично в Олеге привлекал странный звук, похожий на жужжание жука или далекое гудение двигателей самолетов или вертолетов, которым всегда сопровождалось его появление, хотя более часа его общества и я поначалу выносить не мог. Тем не менее Олег был отчаянным смельчаком и выдумщиком, поэтому он все же был мне интересен, пусть и не очень приятен.
Входом в клуб служил черный квадратный проем в стене. До пожара, случившегося когда-то давно, еще до появления нашей семьи в поселке, на этом месте была дверь. Не могу сказать почему, но мне казалось, что Пластик, переставший с недавнего времени ко мне приходить, появлялся именно из этого черного окна в запретное… Мы приходили сюда с Олегом и Радиком с намерением войти внутрь, но всегда только стояли перед входом. А когда страх становился сильнее нас, мы вдруг, как по команде, срывались с места и с истошными воплями убегали прочь.
Однажды, мне приснился сон, что за этой «дверью» стоят два тех самых белых вертолета и пропеллеры их крутятся в ожидании меня. Когда я проснулся, вертолеты, как два белых пятна, стояли у меня перед глазами. Я встал, оделся и бесшумно вышел из дома. Плача от страха, я приближался к обожженным руинам…
Утром, часов в восемь, мои родители, подключив соседей, с безумными от паники и отчаяния глазами носились по поселку и его окрестностям, разыскивая меня. Олег и Радик стояли недалеко от клуба, напротив чёрного проема. Радик плакал.
– Вы чего тут стоите? – Подошёл к ним наш сосед алкоголик дядя Дима.
– Он там, – сказал Радик и показал на вход…
– Чиво? – нахмурился дядя Дима, но, внимательно посмотрев на детей, шагнул к проему. Радик