Гаргантюа и Пантагрюэль. Франсуа Рабле
о том, что делать и что отвечать. Все были того мнения, что – отвести в буфетную и там дать им по-мужицки выпить, а чтобы этот старый кашлюн не тщеславился тем, что колокола вернули благодаря его просьбам, – послать (пока он будет выпивать) за префектом города, ректором факультета и викарным епископом и передать им колокола, раньше чем софист успеет изложить свое поручение.
После этого, в присутствии означенных лиц, выслушать его прекрасную речь. Когда все приглашенные собрались, софиста ввели в залу, полную народа, и он начал, откашлявшись, речь, которая следует ниже.
ГЛАВА XIX. Речь магистра Янотуса де-Брагмардо, обращенная к Гаргантюа, с просьбой вернуть колокола
– Угм. Гм. Гм. Mnadies, господин, Mnadies. Et vobis[46], господа.
«Было бы только хорошо, если бы вы вернули нам колокола, ибо они нам очень нужны. Гм, гм, кхе, кхе. Мы когда-то отказались отдать их за большие деньги лондонцам из Кагора, также и бордосцам из Брил, которые хотели купить их ради существенных достоинств элементарной комплекции оных колоколов, каковая связана с земною сущностью при родной их эссенции в такой мере, что отгоняет лунный галос[47], и вихри от виноградников наших, то есть, собственно, не наших, а вообще окрестных. Ибо если мы лишимся вина и выпивки, мы лишимся всего – и разума, и закона. Если вы их нам вернете по моей просьбе, я заработаю десять локтей сосисок и пару хороших штанов, которые будут очень хороши для моих ног, – иначе же они не сдержат своих обещаний.
– О, ей-богу, Domine, хорошая вещь пара штанов. Et vir sapiens non abhorrebit eam[48]. Ах, ах! Не всякий имеет штаны, кто хочет. Я это хорошо знаю по себе. Обратите внимание, Domine, что вот уже восемнадцать дней, как я умствую над сей прекрасной речью. Reddite quae sunt Сае, saris, Caesari: et quae sunt Dei, Deo. Ibi jacet lepus[49].
Честное слово, Domine, если вы хотите отужинать со мною in camиra, черт возьми, charitatis, nos faciemus bonum churubin. Ego occidi unum porcum, et ego habet bonum vino[50]. Из хорошего вина нельзя сделать плохой латыни. Итак, de parte Dei, date nobis clochas nostras[51]. Слушайте, я вам подарю от имени факультета сборник Sermones de Utino, utinam[52] вы бы отдали нам наши колокола. Vultis etiam pardonos? Per diem vos habebitis, et nihil payabitise[53].
«О господин, Domine, clochidonnaminor nobis. Поистине est bonum urbis[54]. Все ими пользуются. Если ваша кобыла с ними хорошо себя чувствует, то и наш факультет также, quae comparata est jumentis insipientibus, et similis facta est eis. Psalmo nescio quo[55]. Если только я верно занес в свою книжку, et est unum bonum Achilles[56]. Гм, гм, гм, кхе, кхе! Я вам докажу, что вы должны их мне вернуть. Ego sic argumentor.
Omnis clocha clochabilis in clocherio clochando, clochans clochativo, clochare facit clochabiliter clochantes. Parisius habet clochas. Ergo gluc.[57]
Ха-ха-ха, вот так сказано! Это по третьему виду первой фигуры умозаключения, по типу Darii[58] и так далее. Клянусь душой, было время, когда я умел дьявольски аргументировать. Ну, а сейчас умею только молоть вздор. И ничего мне больше не нужно, кроме вина да постели. Спину к огню, живот к столу, да полная миска – вот и все.
Domine, прошу вас – in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti, Amen[59], верните нам колокола; и бог да сохранит вас от болезни, и дева Мария, qui vivit et rugnеt per omnia secula seculorum, Amen[60].
Mnadies – вместо латинского «bonadies» (добрый день), напыщенное цежение сквозь зубы. Vobis – значит: «вам» (подразумевается: добрый день).
Halos – блестящий круг около луны, предвещавший, по мнению метеорологов того времени, дождь.
Domine – по-латыни – «господи» (или «господин»)… «И мудрый муж не отвергнет ее».
«Воздайте кесарево кесареви и божие богови. Здесь лежит заяц».
«В горнице… милосердия мы хорошо угостимся. Я зарезал кабана, и у меня есть доброе вино». Все это на варварски искаженном латинском языке.
«Ради бога, отдайте нам наши колокола».
Игра слов: Леонард из Удинэ – знаменитый проповедник; utinam – по-латынии – «лишь бы».
«Хотите ли отпущения грехов? Ныне же его получите и ничего не заплатите».
«Господин, «околокольте» нас… это городское имущество».
«Каковой сравнивается с неразумной кобылой и сотворен подобно ей. Псалом, не знаю который».
«И это прекрасный Ахиллес» (в смысле «аргумент», т.-е.: в этом уязвимая пята Ахиллеса).
«Так аргументирую. Каждый звучно звучащий на колокольне колокол, звоня своим языком, заставляет звонящих звонко звонить. У Парижа есть колокола, что и требовалось доказать». Ergo gluc – абсурдный вывод – сокращенная фраза: «Ergo glu сарtiuntur aves». (Итак, птицы ловятся на клей). Такими словами в насмешку часто заканчивали речь.
Первая фигура силлогизма М = Р, S = М, S = Р, третье видоизменение, когда S – частное утвердительное; по схоластической логике «Darii» (см. примеч. 54). Конечно, здесь насмешка над схоластикой!
Формула католического богослужения: «Во имя отца и сына и святого духа. Аминь».
«Которая живет и царствует во веки веков. Аминь».