Гаргантюа и Пантагрюэль. Франсуа Рабле
с такою достоверностью свою генеалогию от Ноева ковчега до наших дней! Думаю, что сейчас много на земле императоров, королей, герцогов, князей и пап, произошедших от каких-нибудь продавцов индульгенций и носильщиков корзин, и, наоборот, немало больных и жалких нищих в странноприимных домах ведут свое происхождение по прямой линии от великих королей и императоров, если принять во внимание изумительный закон смены великих империй:
От ассириян к мидянам,
От мидян к персам,
От персов к македонянам,
От македонян к римлянам,
От римлян к грекам,
От греков к французам.
И вот, чтобы дать вам представление о себе, я полагаю, что происхожу от какого-нибудь богатого короля или принца давнопрошедших времен, потому что вы никогда не видели человека, который сильнее меня желал бы быть королем и богачом, чтобы задавать пиры, не работать, ни о чем не заботиться, а делать богатыми своих друзей и всех достойных и ученых людей. Но меня утешает то обстоятельство, что на том свете я буду таким, и даже больше, чем сейчас я дерзал бы желать. Утешайте и вы себя в несчастье такими же или лучшими мыслями и пейте на здоровье, если пьется.
Возвращаясь к нашим баранам, скажу вам, что вышняя милость не сберегла для нас генеалогии Гаргантюа с древнейших времен в более полном виде, чем чьей-либо другой, кроме мессии, о которой я не говорю, потому что это меня не касается, да и черти, то есть клеветники и лицемеры, противятся этому. Эта генеалогия была найдена Жаном Одо на лугу, которым он владел, близ Голо, что пониже Олив, по направлению к Нарсэ. Роя по его приказу канавы, землекопы наткнулись мотыками на обширный бронзовый склеп бесконечной длины, ибо конца его и не нашли, потому что он заходил далеко за шлюзы реки Вьенны. Вскрыв его в одном месте, отмеченном сверху кубком, вокруг которого шла надпись этрусскими буквами: «Здесь питие бывает» («Hic bibitur»), нашли девять фляг в таком порядке, как ставят гасконские кегли. Средняя из них прикрывала толстую, жирную, большую, серую, красивую, маленькую, покрытую плесенью книжку, пахнувшую сильней, но не лучше, чем роза.
В книжке была найдена вышеупомянутая генеалогия, сплошь написанная канцелярским почерком, не на бумаге, не на пергаменте и не на вощеной дощечке, а на вязовой коре, настолько попорченной от старости, что едва можно было заметить следы букв.
Я, хотя и недостойный, был вызван туда, и с помощью очков, приложив искусство чтения невидимых букв, как учит Аристотель, разобрал их все, как вы сами сможете увидеть, пантагрюэльствуя, то есть в меру выпивая, и читая про ужасающие подвиги Пантагрюэля. В конце книги находился небольшой трактат, озаглавленный «Противоядие от безделья». Крысы, тараканы или (чтобы не соврать) другие зловредные животные отгрызли начало истории. Остальное же прилагаю здесь, из уважения к древности документа.
ГЛАВА II
Здесь приводится стихотворение в 112 строк, заполняющее всю главу, очень сложное по конструкции и темное по смыслу.
ГЛАВА