Отпущение грехов. Марина Серова
факты, – сказала я. – Какие у тебя основания… – Я хотела сказать «нести такую чушь», но запнулась и все-таки употребила обтекаемую форму: – Какие у тебя основания так утверждать?
– Потому что они приходили ко мне сегодня ночью, – хрипло сообщил Докукин.
– Кто – черти?
– Да… это были говорящие слоники.
Если бы я не знала Докукина много лет и не была уверена в том, что он просто не посмеет употреблять сильные наркотики, после которых можно увидеть не то что говорящих слоников, но и живых Минина и Пожарского (о чем мне недавно рассказывал один знакомый маргинал, балующийся галлюциногенами) – я бы подумала, что Коля просто «обдолбался» и теперь гонит пургу.
Но несомненно, это было не так. Хотя, чтобы гнать пургу, господину Докукину вовсе не обязательно было принимать различные психостимуляторы, седатики и галлюциногены.
– Так-так, – протянула я, пытаясь сохранять невозмутимость. – Значит, говорящие слоники? Просто превосходно.
И тут он вспылил. Впервые за время нашего достаточно долгого знакомства я увидела, как может злиться Коля Докукин.
– Даже не делай вид, что ты пытаешься мне верить! – рявкнул он, на самом излете фразы сбившись на писклявый дискант. – Я же вижу, что ты… ведь ты думаешь, что я слетел с катушек… так, кажется, сейчас принято выражаться? Или – крыша поехала?
Привлеченная этим фейерверком красочных и разнообразных звуков, в комнату заглянула тетя Мила – и обомлела.
– Коля? – выдавила она. – Это ты так шумишь, господи боже мой?
Коля немедленно стушевался и снова уткнулся носом едва ли не в собственные колени. Но это, вероятно, была только видимость, потому что через мгновение Докукин довольно агрессивно пробурчал, даже скорее проскрежетал голосом с недовольными металлическими интонациями:
– Ну… я. А что?
– Тетя Мила, будьте так любезны, дайте нам с Николаем потолковать, – вмешалась я, увидев, что лицо моей родственницы, не привыкшей к таким наскокам, особенно со стороны кроткого и рассеянно-застенчивого племянника ее приятельницы, немного помрачнело.
Та осуждающе покачала головой и вышла из комнаты, сухо поджав губы.
– Значит, говорящие слоники, – подытожила я. – Ничего, Коля, рассказывай, я и не такое слышала, так что выкладывай – любой, даже самый болезненный бред может оказаться самой горькой правдой.
Докукин вздохнул.
– Это было примерно около полуночи, – начал он. – Я работал за компьютером, только дело не клеилось… глаза болели, голова что-то кружилась… радужные пятна какие-то плавали… думаю, ладно, пора спать. Хотел глянуть на часы… и тут меня такой страх охватил: вместо часов торчит чья-то черная башка с белыми глазами… без зрачков… и пасть ворочается ярко-красная… как будто в рот этой твари напихали угольев. Я заорал и попятился, а башка как каркнет… и превратилась в кукушку на часах. Ну, думаю, доработался… монитор-то у меня без защитного экрана. – Коля вздохнул, и, сняв