Слепота. Жозе Сарамаго
на улицах полно, остановить его и сказать: Ваши права, пожалуйста, и документы на машину, как все будет кончено: опять тюрьма и все связанные с нею прелести и тягости. И потому он беспрекословно подчинялся светофорам: не проскакивал на красный, уважительно относился к желтому, терпеливо ждал зеленый. Через какое-то время заметил, однако, что начинает следить за чередованием цветов уже почти как одержимый. И сменил тактику – стал подгадывать так, чтобы попасть под зеленую волну, даже если для этого приходилось превышать скорость или, наоборот, сбрасывать ее до предела, сильно раздражая этим едущих следом. И вот, вконец сбитый с толку, сам не свой от напряжения, взвинченный донельзя, свернул на поперечную второстепенную улицу, где светофоров, как он знал, не было, и помчался по ней куда глаза глядят, уповая на свое водительское мастерство. Он чувствовал себя на грани нервного срыва и примерно этими же словами характеризовал свое состояние: Нервы прямо на пределе. Стало вдруг нестерпимо душно. Он опустил стекла слева и справа, но воздух, если и проникал в салон, прохлады не приносил, атмосферу не разряжал. Что ж это я делаю, спросил он себя. Гаражи, куда следовало доставить автомобиль, далеко, в загородном поселке, в таком состоянии ему нипочем туда не добраться. Либо сцапают, либо вмажусь в кого-нибудь, что еще хуже, пробормотал он и решил, что надо ненадолго выйти из машины, остыть, привести мысли в порядок. Может, дурь из мозгов выдует, если тот малый ослеп, это не значит, что и со мной случится то же самое, это же не грипп, пройдусь немного – и пройдет. Он вылез, даже не стал запирать машину, ибо вокруг не было ни души, и пошел. Однако не сделал и тридцати шагов, как ослеп.
Последним в очереди к окулисту был добрый старик с черной повязкой на глазу, пожалевший бедолагу, который так вот вдруг на ровном месте лишился зрения. Он пришел всего-то лишь узнать, когда ему удалят катаракту на единственном глазу – пустую орбиту второго прикрывала повязка, и старику, по его словам, видеть теперь было совсем нечем. Да, это у вас возрастное помутнение хрусталика, катаракта называется, сказал ему доктор, удалим, как созреет, и прозреете. Когда старик с черной повязкой ушел и сестра сказала, что приема никто больше не ждет, доктор достал медицинскую карту слепца, прочел ее раз и другой, на несколько минут задумался, а потом позвонил одному своему коллеге и имел с ним следующий разговор. Знаешь, я смотрел сегодня очень странного пациента, можешь себе представить, человек полностью ослеп, причем сразу, в один миг, так вот, я его смотрел и ничего не нашел, никаких нарушений, и врожденной патологии тоже никакой, он уверяет, что не видит ничего, кроме сплошного белого поля, как будто постоянно перед глазами – густое молоко, ну да, это я пытаюсь пересказать его ощущения, да понимаю, что субъективно, да нет, молодой еще, тридцать восемь лет, ты ничего о чем-то подобном не слышал, может быть, в литературе встречал, потому что я не знаю, как ему помочь, послал его пока делать анализы, может быть, вместе его посмотрим как-нибудь