В родном доме. Рахим Гарай
Недалеко от ущелья возвышается скала Ай-Петри, поэтому возле корпусов санатория нагромождены большие, с сельский дом, камни, валуны, глыбы, а дальше – высокие и голые скалы. Между скал и камней втиснуты заросли вечнозелёных растений, низкорослые и кривые крымские сосны. В некоторых местах эти камни, ползучие пышные растения и кусты расположены так причудливо и создают такие любопытные сочетания, что внутри них чувствуешь себя как в доме или по крайней мере в пещере или гроте.
Приехав в санаторий и поселившись в один из его корпусов, Харзан нашёл среди вышеописанных природных построек уютное гнёздышко. Он приехал в Крым не только для лечения, но и для продолжения начатой докторской диссертации. Чтобы работа и лечение сочетались лучше, он решил писать диссертацию на свежем воздухе и с разрешения врачей перетащил в своё «гнездышко» стол со стулом. Дело в том, что в этом санатории широко практиковался метод лечения больных при помощи самого климата Крыма, поэтому врачи не стали противиться просьбе Харзана работать на свежем воздухе.
В восьмом корпусе, где расположился Харзан, из десяти палат только две занимали женщины. Как во многих больницах и санаториях, большинство мужчин проводили свой досуг за картами или домино, тайком от врачей пили вино, вечерами смотрели по телевизору хоккей или футбол. Среди них были такие, кто не прочь завести кратковременные романы с дамами, но опасаясь местных врачей, сестёр и санитарок, старались заводить шашни с женщинами из других корпусов.
Харзан не обращал на них ни малейшего внимания: во-первых, ему не терпелось погрузиться с головой в любимую работу, во-вторых, он считал пустым времяпровождением игры в карты, домино или просматривание по телевидению футболов или хоккеев. Как большинство научных сотрудников институтов, Харзан по причине крайней увлечённости своей научной дисциплиной, был свободен от разных развлечений. Он даже не смог уделять достаточно времени чтению художественной литературы, посещению кино или концертов, поэтому в этом смысле так и остался с багажом студенческих знаний и представлений, плохо разбирался в новых направлениях литературы, искусства, не говоря уже о новых именах в этих областях творчества. Всё его время вот уже лет пятнадцать безжалостно пожирали бесконечные чтения сотен отечественных и зарубежных книг, журналов и статей по геологии, многочисленные лабораторные исследования, сочинение собственных трактатов и, наконец, педагогическая и общественная деятельность в институте. Харзан настолько привык к научному образу жизни, что разные минералы, камни, грязи и воды вполне удовлетворяли его интеллектуальные запросы и потребности, и он, собственно, был очень доволен такой жизнью.
Первый его брак не был удачным. Весёлая, игривая Светлана не поняла и не приняла его скучной научной или наукообразной жизни. Через несколько месяцев после свадьбы она поняла невозможность жить такой жизнью и сказала об этом мужу. Харзан, уже успевший идеализировать науку и жизнь в науке, заявил о невозможности удовлетворения претензий Светланы. Они разошлись тихо, без скандалов. Детей у них