Принц и Ницше, или Всегда говори «никогда». Дмитрий Рокин
никто не приходил, сколько себя помню, просто что-то рассказать, что-то сделать для меня, ничего не прося взамен.
– Ну в баню поедем на следующие выходные, раз уж сегодня не сложилось, все расскажешь в деталях, может, помогу его найти, раз такое дело. Дядю Сэма возьму с собой, батин еще остался, у него степень очистки, как у только что исповедавшегося.
– Лишь бы ты опять не начал потом, как в тот раз, с прокурорскими бегать по улицам с голой жопой и по фонарям шмалять, – Полкан скоропостижно невесело улыбнулся.
– Было дело. Бухой был.
Алекс хитро улыбнулся возможностям власти, создающим для теплого и удобного душевного убежища его торжествующего «Я» идеальные условия существования – бегло влитый внутрь алкоголь напомнил о банном угаре двухнедельной давности, где Алекс крепко пил с конторскими, а припозднившийся дядя Толя застал группу молодых людей вместо фиговых листьев прикрытых лучезарными ксивами и навскидку палящих из табельного по безоружным электрическим факелам.
Полковник, шаркая, уперся взглядом в белый снег.
– Только теперь проблема нарисовалась. Проблема посерьезнее. Мне теперь стало как-то пусто на душе, понимаешь. Так был какой-то нерв, была какая-то предельная конкретика – нужно искать ответы. Теперь ответы есть. И стало пусто, глухо. А я думал, стану счастливее. Дурак. Вот и забухал. И так уже месяц. Я получил, что хотел, и завял. Теперь поливаю себя бухлом, думая опять зацвести, зная, что этого уже не будет. Медиум сделал хорошее дело, но и сломал меня. Никогда бы не подумал, что так будет. Никогда бы…
– Дела… – Алекс чокнулся с полковником бутылками. – Все еще будет.
– У вас будет, малой, у молодых. Не у меня. Да мне и не нужно уже… «Я ведь помню их, рваных и седых, все ищу ответ. Я за тех парней, тех, кто кормит вшей в восемнадцать лет. Бьется мысль о мысль, вдруг сорвался вниз… Рикошет…» – смахнув скупую слезу, тихо напел сквозь вихрь воспоминаний о войне неисправимо испорченный властью полковник и, унесенный этим вихрем к боевым товарищам, становящийся вновь настоящим офицером.
Компания вышла к трассе, размазывая застывающую снежную слякоть об асфальт. Семка, боязливо озираясь и боясь лишний раз вдохнуть, чистил сапоги об отбойник. Алена стояла поодаль с бесконечно недовольным лицом, глубоко кутаясь в безразмерную шубу и ненавидя зиму в каждой мелочи. У Алекса зазвонил телефон.
– Да. Ага. Ну. Так. Так. Че?! В смысле?! Это как так?! – голос его менялся от «приветдруг» до «сукаещеразсюдапозвонишь». – Что значит «не получается»?! Ты же сам кричал, что это терпила терпилой? Ага. Да я уже понял, как ты все разрулишь. Ага, давай, блядь.
– Нужна помощь? – спросил облокотившийся на отбойник полковник с явственной угрозой в голосе для не справившихся с задачей.
– Посмотрим. Может быть. Мальцев твой не так хорош оказался, как ты обещал. На лоха не смог повесить тот кипиш, – цедил злость сквозь зубы Алекс.
– Странно. Он таких уже с десяток закрыл. Ну да хер с ним, придумаем что-нибудь. Пора ловить попутку!
Полкан