Конкурс попаданок, или Кто на новенькую. Ясмина Сапфир
потом загорелась. Веселое пламя потянулось во все стороны, раскрываясь как диковинный цветок. Слуга стремительно пригнулся, и осколок кнопки просвистел у него над головой. Срикошетил от двери и присоединился к черепкам на полу. Сама кнопка неожиданно потухла и теперь напоминала большой оплавленный бутон.
Света уклонялась от лучей, осколков и брызг играючи. Без драматизма, в отличие от слуги. Когда все закончилось, бледный как мел парень прижался к двери, будто пытался с ней слиться.
На мой пораженный взгляд Света только пожала плечами и невозмутимо сообщила:
– Да поду-маешь! Ты еще не видела старшеклассников из моей школы. Когда я входила в класс, по воздуху порой летало и не такое. Кнопки, ручки, самолетики еще ладно. Представь себе бумажный кулек с шилом или иголкой. Представила?
Я кивнула, слуга нервно дернулся.
– Вот такое у нас тоже случалось. И не так редко, как хотелось бы. Школа это… хм… школа жизни или выживания. Учителя и преподаватели вузов легко усмирят бешеного слона или медведя, разбуженного зимой. Тут главное крепкие нервы, хорошая физическая подготовка и готовность к любым сюрпризам. Даже если тебе рассказывают, что басни Крылова написал Гоголь, удивляться не надо. Просто ненавязчиво уточнить – о чем это бессмертное произведения Гоголя. И когда тебе скажут, что оно о том, как женщина бросилась под поезд из-за любовника, просто посочувствовать еще и Толстому.
Во время неспешного монолога приятельницы, слуга немного успокоился. И очень даже зря. Света разошлась не на шутку.
– И вот когда тебе говорят, что Пушкина звали Эммануил Шекспир главное выстрадать первые секунды. Не начать биться головой о стену, молотить кулаками по столу, упражняться в знаниях русского мата. Просто ненавязчиво достать из ящика томик и не ударить, заметь, лоботряса по темечку, а положить перед ним, раскрыть и ласково попросить прочитать.
Приятельница изобразила этот ненавязчивый, мягкий жест – саданула рукой по воздуху так, словно планировала разрубить кого-то напополам.
Из руки ее вырвался пучок света, врезался в стену, в кресла – и обломки белого дерева полетели во все стороны. Ножки закрутились как лопасти вертолета, сделали круг почета над нами и обрушились вниз. Слуга упал на пол и накрыл голову руками. Я вжалась в кресло. Куски дерева и опилки разметались по всей комнате. Теперь казалось, что здесь случилось, как минимум, землетрясение. Весь пол устилали осколки и щепки, лужи чая растекались ручейками.
– Ппростите, могу я теперь идти? – взмолился слуга, на всякий случай, пока не вставая. Света оглянулась на него, будто с трудом вспомнила, что в комнате мы уже давно не одни.
– Конечно! Вы можете идти, – утешила она парня почти светским разрешением.
Дважды повторять не пришлось. Слуга вскочил как подорванный и скрылся за дверью с такой скоростью, словно умел телепортироваться.
С минуту я ошарашенно оглядывалась по сторонам. Косилась на Свету, не зная – то ли обрадоваться пробуждению магии, то