Сила времени. Павел Миллер
два… открой… глаза! – Какие-то странные фигуры двигались перед глазами Светланы, которые она никак не могла разобрать. Чувствовалась странная лёгкость, как будто тела у неё не было; и не ощущала ни руки, ни ноги. Было хорошо и комфортно: не мучили никакие мысли, лишь только Свобода несла её на своих крыльях и показывала безграничность своих возможностей. Светлане нравилось такое невесомое ощущение лёгкости и чистоты, когда ничего не тянет вниз, не сковывает движений. Однако, в то же время она поняла, что отсутствие чувств здесь более всего присутствовало, как окружающая пустота снаружи, так и внутри – ничего не было… Вдруг почувствовала подёргивания в областях рук и ног, всего тела. Ещё через некоторое время поняла: „Я лежу, мне холодно!” Боль, непонятно откуда-то взявшаяся, томила её, и она тихонько постанывала, не в силах сделать ни одного движения. Очень хотелось пить, и не было сил открыть глаза.
– Как она себя ведёт? – Спросил вошедший в палату хирург, посмотрев на Светлану.
– Лежит, не шевелится. Дышит. Вы не переживайте, мы за ней наблюдаем, если что случится, то сразу же сообщим, – оживились больные.
– Что-то она слишком долго не приходит в себя, – сказал доктор, нащупав пульс, засекая время. – Разве ещё не приходила?
– Нет, но что-то пыталась говорить такое невнятное, хотя смысл этого бормотания нам понятен, даже переживаешь вместе с ней за что-то, а за что не знаешь. – Врач внимательно посмотрел на говорливую пациентку. Ей было шестьдесят лет, немного поседевшие волосы и пронизывающий взгляд, в то же время настолько добрый и понимающий, что оставалось только удивляться и восхищаться, способности и добродушию этого человека.
– А что с ней доктор? Что-то серьёзное, да? А-то у меня такое ощущение, как будто она чего-то лишилась, чего-то духовного, и её душа мучается и не хочет с этим жить.
Евгений Дмитриевич за годы своей практики видел разных людей, но эта, Лидия Петровна была очень интересным человеком, и очень сложным. Он даже и не пытался понять. Её взгляд всегда угнетал, и вместо того, чтобы что-то сказать ей, Евгений Дмитриевич ловил себя на мысли, что у него возникает желание спросить, и даже посоветоваться с ней в таких вопросах, что, казалось бы, она знать и не может.
Не обращая никакого внимания ни на холод, ни на мучившую жажду: Света лежала неподвижно – она превратилась вслух и ждала, когда же хоть что-то проясниться: „Что же со мной случилось? – Она уже поняла, что лежит на больничной койке, – судя по моему состоянию, я только после операции…”
Евгений Дмитриевич держа руку на лбу Светланы. Осмотрел на Лидию Петровну и не знал, что же нужно ещё спросить у неё, чтобы ответить на мучащий его вопрос…
– Вы столкнулись с единичным случаем в своей практике, молодой человек. Вижу я, что это вас сильно мучает. Но вы успокойтесь – здесь медицина бессильна, и помогут ей только аналогичные обстоятельства, искусственно созданные с помощью другого человека.
– Но