Василиса Опасная. Зеркальная маска джанары. Ната Лакомка
Все эти золотые яблоки, гусли-самогуды, путеводные клубочки – позавчерашний день! Надо что-то новое, креативное! Например, негасимая искра! – он метнулся к сейфу, открыл его и извлек оттуда пробирку, в которой прыгал золотисто-оранжевый огонек. – Горит, но не обжигает, – он осторожно вывалил огонек на столешницу, и там сразу же образовалась темная подпалина. – Почти не обжигает, – смущенно признался Анчуткин. – Но я над этим работаю.
Он пристроил над искрой горелку и поставил на горелку металлическую кружку с водой, достал из сумки завернутые в фольгу бутерброды, а из стенного шкафчика – чай в пакетиках, сахар-рафинад и сушки с маком.
Вода закипела в считанные минуты, а столешница прогорела почти насквозь. В последний момент Анчуткин пинцетом передвинул искру на новое место и поставил на горелку вторую кружку.
– Тебе здесь понравится, – болтал он без остановки, сразу видно – нашел свободные уши и присел. – Здесь жутко интересно. Приходи в наш кружок, у нас никто дурацких шуток не устраивает…
– Я уже видела такие искры, – сказала я, проигнорировав его «жутко интересно». – У Царёва с Козловым был мяч, весь в таких искрах.
– Это они у меня стащили пробирку с искрой сегодня утром, – признался Анчуткин и вздохнул: – Идиоты…
Бутерброды оказались удивительно вкусными. Или я была настолько голодна. Мы уничтожили их до последней крошки, а потом выпили по кружке крепкого чая с сахаром и сушками.
Потом Анчуткин показал мне библиотеку, и уборную для девочек, и спортивный зал, и мы едва успели на начало следующей ленты, ввалившись в аудиторию за секунду до преподавателя, а после лекций меня уже поджидала Ленка.
– Как все прошло? – спросила она, заметно нервничая.
– Так себе, – промямлила я, глядя, как Царёв и Козлов, перешептываясь, удаляются по коридору – им ведь предстояло отбывать какое-то там наказание.
– Пойдем, провожу тебя в общежитие, – Ленка дернула плечом. – Идем же! Не хочу тут с тобой без толку стоять!
Я на прощание махнула Анчуткину, который топтался в десяти шагах от нас, не смея подойти, и пошла следом за сестрой.
Комнаты общежития располагались на пятом этаже. Ленка открыла дверь номер «девять» ключом, на котором болтался брелок в виде черного кота с белой грудкой и зелеными глазами, и пропустила меня вперед.
Комната была самой обыкновенной – стол, стулья, кровать, душевая кабинка в смежной комнате, окно выходит на улицу.
– Будешь жить здесь, – сказала сестра, бросая ключ на стол. – С завтрашнего дня начинай догонять по программе. Возьми учебники, начинай читать. Если что-то непонятно – спросишь меня, я объясню.
Мне было о чем расспросить ее, но посмотрев на сестру, на ее бледное лицо, на то, как она пыталась скрыть тревогу и раздражение под маской деловитости, я передумала.
– Все понятно, – ответила я коротко и сунула рюкзак под кровать.
– Вот и хорошо, – Ленка вздохнула с заметным облегчением. – Ладно, отдыхай. Сходишь на ужин –