Поход в неизвестность. Михаил Михайлович Молчанов
медленно двигаемся и уходим все дальше от материка на север, как я уже сказал.
–Бред! Почему Вы об этом только говорите! Ведь это же дикое отклонение! Своими запоздалыми данными Вы подвергаете нас всех дополнительному риску.
– Мне сложно было предугадать и я могу только подтвердить Ваши же слова, что у нас до сих пор не было сведений, что в этих районах, так недалеко от берега дрейфует лед. Будем надеяться, что все обойдется и нас после провидение возвратит на место. Таковое может иметь, все – таки, место в последующем и у нас остается только возможность надеяться все же на благоприятный исход.
– Вы свободны. Каждые шесть часов докладывайте о нашем местонахождении.
–Слушаю капитан.
После его ухода Петру Григорьевичу стало немного не по себе. Было душно, жарко. Он ходил из стороны в сторону по каюте. До сих пор он просто не мог представить такой развязки событий. Мысли кружились в голове. Хотелось тут же отдать указания к выгрузке и к пешему походу по льду к большой земле. Но отнесло их уже достаточно далеко. К тому же льдина продолжала дрейфовать, удаляясь от берега и оставить шхуну в данный момент могло означать и погибель всей команды, так как скорость движения по торосам людей могла быть равной, или еще хуже, меньше, чем скорость движения самой льдины. Тем более, на глазах погода начинала ухудшаться и за каютой уже творилось что-то невообразимо страшное. Задувал порывами южный ветер и повсюду сыпали сухие кусочки льдинки. Снега же намело столько, что он местами доставал края палубы.
– Благоразумие, еще раз благоразумие, – твердил капитан.
Потом он медленно опустился на колени и начал долго и усердно молиться. Он беспрестанно совершал поклоны, шептал, просил у господа пути к спасению, а ветер за окном напевал свои жуткие песни со страшной силой и стучал, стучал и стучал, словно просясь ворваться вовнутрь, чтобы потом, забравшись навсегда, заморозить своим смертным дыханием все живое, сразившись с людьми в неравном жестоком поединке.
– Ох, если бы я был один, господи, я бы не задумываясь, отправился к берегу, чего бы мне это не стоило. И я бы дошел, обязательно дошел. Но, как же Женя? Она не сможет идти с нами. Этот поход опасен и для остальных. И я могу быть виновен в их гибели. Нет. Надо ждать…
– Петр Григорьевич, – послышался нежный женский голос, – Вы позволите войти?
– Да, конечно да, Женечка! Вы замерзли? У Вас такие холодные руки.
– Ничего. Это даже полезно.
– Что полезно?.. – переспросил капитан.
– Моя прогулка на свежем воздухе. Там, на берегу, не будет такого пейзажа, к которому я начала привыкать. После прихода Аркчеева Вы изменились на лице. Что он Вам сказал?
– Женя. Вы должны отнестись спокойно к сказанному мной.
– Я Вас слушаю. Я спокойна.
– Дело в том, – Петр Григорьевич сделал паузу, кашлянул, немного опять помолчал, готовясь сказать самое важное.
– Наша шхуна движется вместе со льдом, который находится вокруг нее…
– Куда движется? – недоуменно посмотрела