Записки фельдшера. Олег Врайтов
себя попинаешь на досуге, – усмехнулся Костя. – Просто вот тебе наглядное пособие для слишком увлеченных, как по заказу. Больных любить избирательно нельзя, если уж ты себя называешь гуманистом, будь добр свой гуманизм распространять на всех – и на аккуратную дамочку с температурой в хоромах, и на такую вот алкашку, которая вся в дерьме в крысиной норе ютится. Слабо? Мне вот слабо, скажу честно, поэтому и не разыгрываю я из себя моралиста.
– Я, что ли, разыгрываю?
– Ты еще просто молодой, – с сожалением произнес напарник. – Не ткнула тебя еще наша служба носом в то, чего мы сейчас с тобой нанюхались. А когда ткнет – не лучше меня будешь, и поздно будет бежать куда-либо.
– Я и не собираюсь бежать, – угрюмо произнес я, давая понять, что разговор закончен.
– Дурак ты, – констатировал Константин и задвинул окошко.
Судя по всему, ему нравилось заканчивать все наши беседы именно этой фразой.
Хочется верить, что это он так, для красного словца…
Не хочется верить, что я и впрямь дурак.
Post factum
Ирина тяжело вздохнула, последний раз критически осмотрела результат в зеркало и отложила пудреницу. Красота, глаз не отвести. Длинные ресницы, подчеркнутые грамотно подобранной тушью, удачно зеленые от рождения глаза, румяные щечки, украшенные скромными ямочками, красивая гордая линия губ, с чуть вздернутыми в приятной полуулыбке уголками. Не женщина – сказка.
Легкими движениями поправив прическу, Ира отвернулась от зеркала. Работа не ждет, а этот маскарад, хоть и является непременным атрибутом рабочего имиджа, самой работы не заменит. Работа, работа, работа… Она привычно окинула взглядом просторную комнату, широкий, как футбольное поле, офисный стол, сверкающую никелем и белеющую пластиком мини-АТС, радующий взор видом голубоводного атолла монитор компьютера, стильную сенсорную клавиатуру. Секретарша…
«Нет, секретарь», – тут же поправила она себя. Так звучит гораздо солиднее и не наводит на мысль об образе длинноногой узколобой шлюхи, умеющей по совместительству ставить штампы входящих-исходящих и печатать на машинке. Даже своих домашних Ирина отучила от этого неприятного слуху слова. Впрочем, домашние были уже вполне дрессированы – в свое время она точно так же отучала их от «врачихи», «обезбаливающего», «острохондроза» и особо ненавистного «поставить укол», поэтому сложностей с новым термином не возникло.
Красивый кабинет… нет, не кабинет, конечно, приемная – но по размерам эта приемная вполне смело могла конкурировать с ее прежней квартирой. Более того, скромной комнатке в «хрущобе», насквозь пропахшей клопиной вонью, неистребимыми ароматами кухни и канализации, и в самом радужном сне не мог присниться царящий здесь комфорт – кремовые вертикальные жалюзи на окнах, живые цветы на специально отведенных полочках, «европеоидные» выключатели на уровне средней трети бедра, мягкий ковролин на полу, три шикарных кресла, в которые так и хотелось забраться с ногами.
Ира уселась
Post factum (