Падшие ради света. Легенды Пурпурного Города. Маргарита Кристэль
ее имя. Не закрывай глаза, иначе увидишь их всех и сойдешь с ума. Не выключай свет, ведь внутри тебя поселилась ночь. Никогда не засыпай. Не умирай.
Глава 8
Эндимион
«Была еще и старая любовь, муки… и надежды, свойственные сильной страсти, – иногда они вспыхивали и разгорались, а иногда слабо мерцали среди страшных теней и тьмы».
Дж. Шеридан Ле Фаню «Дом у кладбища»
После смерти Зельды началась у Александрины и Катрины совсем другая жизнь. На первый взгляд, в их привычном укладе мало что поменялось. По утрам Алекс как обычно шла в школу, а ее мать на работу. Иногда они вместе ходили по магазинам, на рынок или в церковь. На этом их совместный досуг и ограничивался – тоже, впрочем, как обычно. Разве что появились бесконечные разговоры об их общем горе. Утрата для обеих была поистине невосполнимой, и в первое время горькую отраду находили они в том, чтобы бередить незаживавшую рану. Несколько раз в неделю усаживались они вечерами на их маленькой, оклеенной веселыми оранжевыми обоями кухоньке, наливали в большие кружки горячий сладкий чай и вели неспешные беседы, вспоминая в них покойную и сетуя на то, как тяжело без нее.
Их новые трудности не ограничивались душевными страданиями. Дело было и в материально-бытовой стороне жизни. И мать, и дочь настолько привыкли во всем полагаться на старшую родственницу, что ее неизменная поддержка воспринималась ими как должное. И только сейчас, невозвратимо лишившись этой не всегда заметной помощи, они ощутили предельно остро, насколько сильно были зависимы от Зельды. Она была их надежной опорой, их столпом стабильности, залогом душевного и финансового благополучия. Во время ее болезни горе застилало глаза, и они не сознавали, сколь много теряли. Теперь же, когда жизнь начала входить в привычную колею, они увидели, что в тонком покрывале повседневности образовалась огромная дыра, которую невозможно залатать. И даже прикрыть эту дыру было нечем – настолько беспомощными оказались они перед лицом такого грозного врага, как быт. Александрину и Катрину нельзя было назвать безответственными лентяйками; просто в свое время они всецело доверились Зельде, которой всегда было виднее, что и как для них лучше. И теперь, когда в раковине росла гора немытой посуды, а в шкафу возвышалась еще более устрашавшая гора неглаженого белья; когда пыль толстым слоем покрывала мебель, а хлопья мусора торчали изо всех углов, они поняли, сколь много делала для них эта удивительная женщина, которая всегда все успевала. Она гладила, подметала, мыла и готовила, а им казалось, что дом сам себя убирал, посуда сама мылась, а плита сама кухарничала. Они приходили в чистую уютную квартиру, где их ждал горячий ужин, и воспринимали это как само собой разумевшееся. Конечно, они благодарили, но, проглотив последний кусочек, тут же забывали, о чем именно. Не сказать, что сами они по дому никогда ничего не делали. Делали,