Солдат великой войны. Марк Хелприн
отсутствие Алессандро компенсировало множество вещей, которые, благодаря одной своей красоте, становились ее союзниками: синева декораций, залитых светом, грациозность кошки, повернувшей маленькую мордочку в ответ на движение человека, разожженная печь в глубине кузницы или пекарни, которую он заметил, проходя мимо, пение церковного хора, зачаровывающее прихожан, снег, сдуваемый с горной вершины голубым ветром, идеально бесхитростная улыбка ребенка. На этих наблюдениях, одаривающих его красотой во всех ее проявлениях, он и начал выстраивать свои эстетические принципы. И хотя в систему они сформировались не сразу и особого порядка в них не наблюдалось, он верил, что со временем все сложится в единую картину.
Закончив петь, охотники разочарованно ушли за кулисы. Потом последовало несколько сцен, которые не захватили зрителей, и они ерзали в креслах, напоминая леопардов, нервно кружащих по клетке в зоопарке.
Алессандро наклонился вперед, его взгляд впился в подсвеченный задник. Когда воздух колебал пламя свечей софитов, по лесу пробегали тени.
– Я уже минуту хлопаю тебя по плечу, – услышал он голос Рафи.
Алессандро повернулся, сощурился, вглядываясь в темноту.
– До тебя трудно достучаться, когда ты слушаешь музыку.
– Ты уже поправился? – спросил Алессандро.
– Да. Даже играл в теннис. Можем мы здесь поговорить? – спросил Рафи, словно находился в обычном театре.
– Мы можем устроить дуэль, и никто не заметит, – ответил Алессандро, – но давай лучше выйдем.
Они присели на белую мраморную ступень длинной лестницы, с которой открывался вид на окружающую Болонью сельскую местность, и Алессандро спросил:
– Почему ты не стал сопротивляться?
Рафи уже был на последнем курсе университета и умел развернуть диалог в любое русло.
– Я сопротивлялся. Я боролся изо всех сил, и на мне раны от этой борьбы.
– У них ран нет.
– Это их проблемы.
– Странный способ борьбы.
– Это связано с моими внутренними исканиями.
– Вероятно, связано, – кивнул Алессандро, – вот только не окажись я рядом с револьвером, который украл, разбив витрину, твои искания в этом мире могли и оборваться.
– Это верно, – с гневом подтвердил Рафи.
– Почему же ты не научился давать сдачи?
– Как тебе, наверное, известно, улицы в Венеции – это каналы. Драки там очень короткие, потому что через несколько секунд один из драчунов обычно бултыхается в воде. В юности меня несколько раз сбрасывали в воду с мостов и набережных.
– Послушай, я могу тебе показать, как надо вести себя в рукопашном бою, – заявил Алессандро, который не участвовал ни в одной уличной драке. Он оглядел Рафи. – Ты высокий, но, похоже, не очень сильный. Габариты сами по себе не важны. Тебе надо накачивать мышцы. Чего улыбаешься?
– Видишь ли, силы мне как раз хватает.
– Ох,