Знак четырех. Собака Баскервилей. Артур Конан Дойл
хэнсом, поехать домой, позавтракать и немного вздремнуть. Более чем вероятно, что и эту ночь нам придется провести на ногах. Кэбмен, остановитесь у телеграфа! Тоби пока не отдадим: он еще может нам пригодиться.
Мы зашли в почтовую контору на Грейт-Питер-стрит, где Холмс отправил телеграмму.
– Как вы думаете, кому эта депеша? – поинтересовался он, когда мы продолжили поездку.
– Понятия не имею.
– Вы помните отряд сыскной полиции с Бейкер-стрит, который я привлек к делу Джефферсона Хоупа?
– Еще бы! – рассмеялся я.
– И в этом случае их помощь может быть неоценима. Если у них ничего не получится, у меня есть кое-какие резервы, но сначала испробую этот способ. Телеграмму я послал моему чумазому адъютанту Уиггинсу. Думаю, он со своей оравой прибудет раньше, чем мы покончим с завтраком.
Шел девятый час утра, и я почувствовал, как тяжело сказываются на мне ночные приключения. Хромота давала о себе знать, накатывала слабость, в голове стоял туман. Я был лишен профессионального энтузиазма, какой подстегивал моего компаньона, и не мог считать всю эту историю всего лишь отвлеченной умственной задачей. Что касается покойного Бартоломью Шолто, то я, наслышавшись о нем немало дурного, не испытывал особой неприязни к его убийцам. Но сокровище – совсем другое дело. Клад – или его часть – по праву принадлежал мисс Морстен. Пока теплилась надежда его найти, я готов был посвятить поискам всю свою жизнь. Правда, если я обнаружу сокровище, мисс Морстен, вероятно, станет для меня недосягаема. Но разве можно было поддаться подобным соображениям? Это уже не любовь, а жалкое и мелочное себялюбие. Если Холмсом двигало желание изобличить преступников, то причина, побуждавшая меня действовать, была куда более основательней.
Ванна, принятая на Бейкер-стрит, и перемена белья чудесно меня освежили. Когда я спустился в гостиную, завтрак уже был накрыт, а Холмс разливал кофе по чашкам.
– Вот, полюбуйтесь! – Он со смехом ткнул пальцем в развернутую газету. – Неутомимый Джонс и вездесущий репортер состряпали безупречную версию. Но вам, полагаю, это дело уже наскучило. Лучше примитесь за яичницу с ветчиной.
Я взял у Холмса газету и пробежал глазами заметку, озаглавленную «Загадочное происшествие в Аппер-Норвуде».
«Вчера, около полуночи, – сообщалось в „Стандард“, – мистер Бартоломью Шолто, проживавший в Пондишерри-Лодж, Аппер-Норвуд, был найден у себя в кабинете мертвым при обстоятельствах, заставляющих подозревать умышленное убийство. Насколько нам известно, на теле мистера Шолто следов насилия не выявлено, однако дорогостоящая коллекция индийских драгоценностей, которую покойный унаследовал от отца, исчезла бесследно. Первыми преступление обнаружили мистер Шерлок Холмс и доктор Ватсон, прибывшие в Пондишерри-Лодж вместе с мистером Таддеусом Шолто, братом покойного. Благодаря на редкость счастливой случайности мистер Этелни Джонс – хорошо известный представитель сыскной полиции – находился в это время в полицейском участке Норвуда и уже спустя полчаса после того, как подняли