Шерлок Холмс. Его прощальный поклон. Артур Конан Дойл
замуж за мистера Браунера несколько дней спустя. Когда была сделана эта фотография, он служил на южноамериканской линии, но ради того, чтобы надолго не расставаться с женой, которую пылко любил, перевелся на пароходы, курсирующие между Ливерпулем и Лондоном.
– Не на «Завоеватель»?
– Нет, на «Майский день», как я слышала. Джим однажды меня здесь навещал. До того, как нарушил зарок; а потом, сходя на берег, он всегда пил – и от одного глотка делался вконец помешанным. Ох и в несчастный же день он взялся опять за стакан. Сначала он порвал со мной, потом поссорился с Сарой, а теперь Мэри перестала мне писать, и что с ними происходит – неизвестно.
Мисс Кушинг затронула тему, которая, очевидно, глубоко ее волновала. Как и большинство одиноких людей, поначалу она сдерживалась, но под конец разговорилась не в меру. Она сообщила нам множество подробностей о своем зяте-стюарде, далее ударилась в воспоминания о своих бывших жильцах – студентах-медиках и долго перечисляла все их провинности; назвала также их имена и указала больницы, где они подвизались. Холмс слушал, не пропуская ни слова, и время от времени задавал какой-нибудь вопрос.
– Теперь о вашей средней сестре, Саре, – сказал он. – Странно, что вы, будучи обе не замужем, не живете вместе.
– Ах если бы вы знали характер Сары, то не удивлялись бы. Я попыталась жить с ней, как только переехала в Кройдон, но два месяца назад нам пришлось расстаться. Не хочу говорить плохого о своей сестре, но она вечно сует нос куда не следует, и ей нипочем не угодить.
– Вы говорите, она повздорила и с ливерпульскими родственниками?
– Да, а когда-то были водой не разлить. Сара даже поселилась рядом с ними. А теперь ругает Джима Браунера почем зря. Последние полгода, что мы провели с ней вдвоем, она ни о чем другом и не толковала, как только о его пьянстве и дурных повадках. Наверное, она влезла не в свое дело, а Джим дал ей отповедь, с этого все и началось.
– Благодарю вас, мисс Кушинг! – Холмс поднялся на ноги и откланялся. – Ваша сестра Сара проживает, если я правильно запомнил, в Уоллингтоне, на Нью-стрит? До свидания, очень сожалею, что вас обеспокоили по делу, к которому, по вашим словам, вы не имеете никакого отношения.
Когда мы вышли на улицу, мимо проезжал кэб, и Холмс его окликнул.
– Далеко ли до Уоллингтона?
– Всего около мили, сэр.
– Отлично. Забирайтесь, Ватсон. Железо надо ковать, пока горячо. Дело кажется несложным, однако с ним связаны кое-какие поучительные подробности. Слушайте, остановитесь-ка по дороге у телеграфа.
Холмс отправил короткую телеграмму и оставшуюся часть пути просидел вразвалку, надвинув на нос шляпу для защиты от солнца. Кэбмен подвез нас к дому, похожему на тот, который мы только что посетили. Мой спутник велел ему подождать и уже взялся за дверной молоток, но тут дверь отворилась и на крыльце появился озабоченный молодой джентльмен в черном, державший в руке глянцевитую шляпу.
– Мисс Кушинг дома? – осведомился Холмс.
– Мисс Сара Кушинг тяжело больна, – последовал