Последний Кот в сапогах. Ольга Батлер
двором собирались.
На лавке важно сидели куклы Наташа и Маша с белыми кудряшками. Они дожидались обеда. Их хозяйки, устроившись на разложенном на траве покрывале, играли в магазин. Девочки покупали другу друга продукты, чтобы приготовить этот самый кукольный обед, и взвешивали товар на игрушечных весах.
– Мне полкило песка, – тоном взрослой покупательницы просила Майя. – И литр молока.
– Сейчас сделаем, – так же солидно отвечала ей продавщица Таня.
Продукты были ненастоящие. Молоко – простая вода в бутыли с узким горлом. Сахарный песок – из дворовой песочницы. Майин братишка насыпал его в кузов игрушечного грузовика. Водитель Сергей Иванович серьезно относился к своей работе, он без опоздания продукты в магазин доставлял.
Подпевая патефону, Таня быстрыми движениями пристроила гирю на одну чашку весов, отсыпала товар на другую. Подождала, пока коромыслице перестанет колебаться, и добавила еще немного. Она хотела быть похожей на ловкую и всегда веселую продавщицу из булочной на углу Наличного переулка, куда они иногда ходили с мамой.
– Вот, пожалуйста, ровно полкило!
– Сколько я вам должна? – спросила Майя, прищурившись на солнце. Она держала наготове потрепанную дамскую сумочку со сломанным замком, там лежали игрушечные деньги – листья и маленькие камешки.
«Не все, что с колесиками, обязано ездить», – ворчал папа, занимаясь починкой.
Но сегодня он был в хорошем настроении и просто взял с Тани честное пионерское слово, что она больше не разрешит Сергею Ивановичу превращать его счетную доску в средство передвижения.
– Так… За песок – одиннадцать рублей, за молоко – пять рублей десять копеек. Итого с вас шестнадцать рублей десять копеек… Дама, только будьте любезны без сдачи: у меня мелочи совсем не осталось!
Потом девочки кормили кукол кашей. Сергей Иванович захотел им помочь и тоже поднес палочку к кукольным ртам.
– Там невидимая горчица.
– Сережа, куклы не хотят твою горчицу.
– Тогда дам им шоколада.
Он с лукавой гримасой задрал свою рубашку и показал большое родимое пятно на животе. Бабушка Манана, когда целовала внука в это коричневое пятно, говорила, что это у него шоколадка там спрятана.
По двору, пританцовывая под «Кукарачу», прогуливалась Люся Сахарная Головка. Ее прозвали так из-за головы, похожей на длинненький слиток сахара конусной формы. Говорили, что, когда Люся рождалась на свет, ее тянули за голову щипцами.
Таня представляла огромные сахарные щипцы. Разве можно так с младенцем обращаться? Вот и повредили Люсе голову. Дворовая дурочка часто городила чепуху, смеялась и плакала без причины. Но дети знали, что она никому не сделает ничего плохого. Сахарная Головка была доброй. Постояв рядом с женщинами, она направилась к Тане и Майке.
– Что едим? – спросила Люся. В ее волосах торчал белый цветок.
– Манную кашу, но это по-игрушечному, конечно. Не по-настоящему, – на всякий случай объяснили девочки.
– Я