Покуда я тебя не обрету. Джон Ирвинг
женственность, щеки ее иной раз наводили на мысль о двенадцатилетней девочке, сияющие глаза – о девятилетней, а изгиб рта – о пятилетней крошке.
Джеку – Тэсс, одетому во все белое, было нечего делать на сцене. Он стоял и излучал в зал бесполую невинность своей героини. Он больше гордился ролью Рочестера, но даже тут у него были свои любимые моменты – взять хоть эту самую бесполую невинность. А еще была реплика Тэсс в адрес д’Эрбервилля (его, свинью этакую, играла не кто иная, как Шарлотта Барфорд, которую Вурц позаимствовала у средней школы):
– Вам не приходило в голову, что может найтись на свете женщина, которая будет чувствовать то, о чем другие женщины лишь говорят?
Глядя на Шарлотту Барфорд, можно было подумать, что она чрезвычайно рада соблазнить Джека – Тэсс.
Хороня своего мертвого ребенка на церковном кладбище, Джек отлично слышал, как девочки в зале, из тех, что постарше, плачут в голос. А ведь история падения Тэсс только начиналась! Джек зачитывал прозу Гарди, словно это был диалог над могилой ребенка:
– В Богом забытом уголке Его же земли, где растет одна лишь крапива… – начал Джек, а девочки в зале уже вообразили, что это может в будущем ожидать и их; именно такого эффекта и хотела добиться мисс Вурц (а возможно, и ее соавтор Томас Гарди). – Там, где лежат все некрещеные дети, известные на весь свет пьяницы, самоубийцы и прочие, кому, предположительно, уготован ад… – продолжал Джек, раззадоренный рыданием, доносящимся из первых рядов.
Мисс Вурц терпеть не могла импровизацию и поэтому не позволила Джеку пропустить наречие «предположительно», хотя он старался пропускать его на репетициях.
Когда Джек сказал слабаку Джимми Бэкону – Энджелу Клэру «но ты не смеешь танцевать со мной», он снова пронзил сердца своих зрительниц из тех, что постарше.
– Надеюсь, это не дурной знак для нас с тобой, – сказал Джек – Тэсс Джимми – Энджелу, а у девочек в зале началась истерика, ведь у Гарди что ни возьми, все дурной знак.
Девочки точно знали, что Тэсс обречена. Именно этого и добивалась мисс Вурц.
Вот что она хотела сказать им – будьте бдительны! Каждая из вас может забеременеть! А любой мужчина – или слабак, как Джимми – Энджел, или грязная похотливая свинья, как Шарлотта – д’Эрбервилль. И Джек – Тэсс отлично донес эту мысль мисс Вурц до зала. Постановки Вурц, хотя играли в них младшеклассники, служили моралью для учениц старших классов.
Джек, однако, учился в третьем всего классе! Все эти чувственные тонкости «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» были ему совершенно непонятны. Но мысль, вложенная мисс Вурц в постановку, предназначалась не Джеку. В школе Святой Хильды все самые важные мысли предназначались для девочек из тех, что постарше. А Джек был просто актер. Мисс Вурц знала, что с репликами у него проблем нет, даже если он не понимает их смысла. А на случай, если среди учениц попадались какие-нибудь законченные идиотки (из тех, разумеется, что постарше), до которых с одного раза не доходит, мисс Вурц предусмотрела вот что – весь репертуар ее театра состоял без исключения