Покуда я тебя не обрету. Джон Ирвинг
Эмма наклонилась к пенису Джека.
– Мисс Вурц, – сказала Эмма. – Джек, закрой глаза.
Джек немедленно закрыл.
– Каролина Вурц, – шепнула Эмма пенису Джека. – Вот что, милый, я тебе принесу настоящее нижнее белье, вот увидишь!
Не открывая глаз, Джек чувствовал – малышу идея понравилась.
– Джек, ну, я скажу, кажется, у нас наметился прогресс.
– Эмма, можно я расплету тебе косу?
– Прямо сейчас?
– Ага.
Эмма позволила ему расплести себе косу, но не спускала с его пениса глаз. Волосы ниспадали ей до бедер, Джек почувствовал, как они ласкают ему ноги.
– Конфетка моя, заработало! – сказала Эмма. – Ты угадал!
– Чайник кипит! – донесся снизу крик Лотти.
– Так, скажи мне еще раз, – уточнила Эмма. – Тебе снится мисс Вурц, у нее мои усики, а одета она в Лоттино нижнее белье.
– Нет, не Лоттино – просто белье из ее каталога, – ответил Джек.
Вид мисс Вурц в белье самой Лотти не казался Джеку привлекательным.
– А чьи у нее волосы?
– Твои, наверное. Они длинные.
– Отлично, – сказала Эмма; Джек не видел ее лица – волосы закрывали его целиком. – Кажется, мы выделили нужные приоритеты.
– Какие?
– Значит, ясно – тебя возбуждают волосы, конфетка моя. И еще женщины старше тебя, но это обычное дело.
– Вот оно что.
Ничем обычным тут для Джека и не пахло.
– О, ты посмотри, у нас в самом деле прогресс! – провозгласила Эмма и откинула волосы за спину.
У Джека стоял так, как не стоял еще никогда. А если бы малыш сделался подлиннее, его тень дотянулась бы до самого пупка.
– Боже мой, Джек, что ты намерен с этим делать?
– А я должен что-то с ним делать? – в полном изумлении спросил Джек.
Эмма обняла его, прижалась к нему обнаженными грудями; пенис Джека терся о ее шерстяную юбку, Джек немного подвинулся, чтобы пенис касался Эмминого бедра, так ему было удобнее.
– О, Джек, – сказала Эмма, – сладкий мой, какие слова! Ты такой милый, слова тебе вообще не нужны! Разумеется, тебе ничего не надо с ним делать! Просто в один прекрасный день ты захочешь сделать с ним кое-что, в тот день ты заодно узнаешь, что именно. И этот день будет не просто день, а о-го-го какой день!
Джек накрыл грудь Эммы рукой, Эмма сжала его лицо сильнее. А потом – ну, это все придумал малыш, Джек тут ни при чем. Эмма и Джек сидели рядом на кровати, обнимались, но пенис каким-то образом все еще касался Эмминого бедра. Стало быть, Джек чувствовал пенисом бедро Эммы; раз так, то и Эмма должна была чувствовать бедром его пенис. Ему было восемь, Эмме – пятнадцать. И тут Джек перекинул ногу через другое бедро Эммы, и получилось, что он лежит на ней сверху, а малыш зажат у нее между ног и касается обоих ее бедер.
– Джек, ты понимаешь, что делаешь? – спросила Эмма.
Разумеется, ни черта Джек не понимал. Эмма жевала мятную жвачку, Джек чувствовал запах.
– Ну, зато малыш, наверное, понимает, – ответила сама себе Эмма.
Джек не мог дотянуться руками