Капитал Российской империи. Практика политической экономии. Василий Галин
России же рацион крестьянина и рабочего состоял в основном из мучнистых продуктов и картофеля. По словам А. Энгельгардта, крестьяне земледельцы питаются «исключительно хлебом». «Вдоволь мяса могут есть только люди, на которых работают другие, и потому, только могут, что эти работающие на них питаются растительной пищей. Если вы имеете ежедневно бифштекс за завтраком, бульон и ростбиф за обедом, то это только потому, что есть тысячи людей, которые почти никогда не едят мяса, дети которых на имеют достаточно молока»[223]. По данным генерала В. Гурко, из призванных в 1871–1901 гг. крестьянских парней 40 % впервые в жизни пробовали мясо в армии[224]. Не случайно средний размер одежды русского крестьянина в начале XX в. едва достигал 44 размера. В городах у рабочих качество питания было не намного лучше: М. Давидович на основе анализа рациона Петербургских рабочих приходил к выводу: «бесполезный излишек углеводов, жировое недоедание и белковое голодание – вот сжатая характеристика питания нашего ткача и с ним и среднего петербургского рабочего…»[225]
Комплексную и наглядную оценку производительности труда сельского жителя дает сопоставление площади пашни и средней урожайности, отнесенных к численности сельского населения. По этому показателю производительности, Россия, как видно из приводимой таблицы, отставала от своих основных конкурентов в 2–4 раза. При этом под пашню в Европейской России к 1913 г., только под основные хлеба, было распахано более 72 % всей культивируемой земли, в то время как в Германии, Франции, США только 40–45 %, остальное находилось под лугами и пастбищами[226].
Производительность труда сельского жителя в зависимости от приходящейся на него площади зернового клина, пуд. в 1913 г.[227]
Благодаря высоким темпам роста населения доля культивируемых земель на каждую крестьянскую душу постепенно сокращалась, что соответственно еще больше снижало естественную производительность сельского труда, и приводило к все большему обнищанию крестьянства. С другой стороны исчерпание земельных ресурсов делало дальнейшее развитие сельского хозяйства России экстенсивными методами уже просто невозможным. Это был тупик и с появлением каждого следующего расширенного поколения, петля на шее русской цивилизации стягивалась все туже.
Надежда оставалась только на интенсификацию сельхозпроизводства. И здесь вроде бы существовала позитивная динамика, урожайность в России росла[228], правда не постепенно, а скачкообразно. Можно выделить три относительно стабильных этапа: первый – с 1868 г. до голода 1891 г., после которого средняя урожайность скачкообразно выросла на 16–24 %, второй – до голода и революции 1905 гг., тогда скачок составил 5–8 %, и затем третий с 1907 по 1915 гг.
Урожайность зерновых в Европейской России, со средними трендами по периодам, ц/га[229]
Но даже эта динамика
Тарханов. Нужды народного питания. Литературный медицинский журнал. март 1906., цит. по Нечволодов А. Д. генерал «От разорения к достатку» (1906) (Кара-Мурза С…, с. 66–67).
Давидович. М. Петербургский текстильный рабочий. Исследования 1907/1908 гг. (Антология… 832 с.)
Рассчитано на основе: Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год десятый. Пг., 1917, с. 2–3, 117–118.
Для основных 5 хлебов. Рассчитано на основе: Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год десятый. Пг., 1917, с. 117–118; Россия 1913…§ 5.3
По данным А. Финн-Енотаевского, с 1896 г. по 1910 г. среднее отклонение ряда значений урожайности всех хлебов, производившихся в 50 губерниях Европейской России, от ряда значений их урожайности в 72 губерниях России, составляло лишь 2,2 %.