1984. Джордж Оруэлл
не мог.
Начиная примерно с этого времени, война продолжалась практически без перерывов, хотя, строго говоря, эта война уже не была такой, как раньше. Во времена его детства в течение нескольких месяцев проходили беспорядочные уличные бои в самом Лондоне, некоторые из которых он живо помнил. Однако найти какое-либо упоминание в истории обо всём этом периоде, сказать, кто с кем сражался в каждый определённый период времени, было абсолютно невозможно, ибо не существовало ни одного письменного документа, не было сказано ни одного слова, где бы упоминалось о чём-либо ином, кроме существующей ныне ситуации. В данный момент, например, в 1984 году (если это действительно был 1984), Океания находилась в состоянии войны с Евразией и в альянсе с Истазией. Ни в одном публичном или частном высказывании не было признано, что три эти державы в какое-то время образовывали группировки иного вида. Однако Уинстон прекрасно знал, что всего четыре года назад Океания была в состоянии войны с Истазией и в альянсе с Евразией. Но это его знание было секретным, и обладал он им только потому, что его память контролировалась в недостаточной степени. Официально смена партнёров никогда не происходила. Океания была в состоянии войны с Евразией – следовательно, Океания всегда была в состоянии войны с Евразией. Тот враг, который существовал в данный момент, всегда представлял собой абсолютное зло, а из этого следовало, что ни в прошлом, ни в будущем никакие договорённости с ним невозможны.
Страшно во всём этом то, подумал он в десятитысячный раз усилием воли превозмогая боль и наклоняя плечи назад (упершись руками в бёдра, они делали вращательные движения тела от талии – считалось, что такое упражнение полезно для мышц спины), страшно то, что это может быть правдой. Если Партия сможет засунуть свою лапу в прошлое и заявить, что того или иного события НИКОГДА НЕ БЫЛО, – вот это, бесспорно, страшнее, чем пытки и смерть.
Партия сказала, что Океания никогда не была в альянсе с Евразией. Он, Уинстон Смит, знал, что Океания была в альянсе с Евразией не далее, чем четыре года назад. Но где существует это знание? Только в его собственном мозгу, который, в любом случае, вскоре будет уничтожен. А если все остальные приняли ложь, которую навязывала Партия, если во всех отчётах содержится одна и та же история, тогда ложь входит в историю и становится правдой. «Кто контролирует прошлое, – гласил лозунг Партии, – тот контролирует будущее; кто контролирует настоящее – контролирует прошлое». И всё же прошлое, хоть и изменяемое по своей природе, никогда не менялось. То, что является правдой сейчас, было правдой во веки вечные. Всё было довольно просто. Для этого требовалась лишь нескончаемая серия побед над своей собственной памятью. «Контроль реальности», так они это называли, а на новоязе – «двоемыслие».
– Вольно! – рявкнула инструкторша, чуть более доброжелательно.
Уинстон опустил руки по бокам и медленно наполнил лёгкие воздухом. Мысленно он уплыл в лабиринт мира двоемыслия. Знать и не знать, осознавать