Выбор из худшего. Алексей Гришин
говоришь? Что ж, посмотрим, какой ты Пифо. – Детина продолжал удерживать гостя на весу.
Зеваки, а тем более спорщики, были разочарованы – молодой человек все-таки отправился в полет, но, к сожалению, не на улицу, а в дом. Так что траектория осталась неизвестной, а пари – неразрешенными.
Ренард сидел за рабочим столом, обложившись бумагами, готовя очередное финансовое коварство, представлявшееся весьма себе перспективным, сулившим немалый доход. Собственно, работа практически была завершена, осталось сделать несколько пометок в документах, и можно наконец расслабиться, выйти из кабинета и посидеть у камина с бокалом хорошего вина.
В этот момент в дверь постучали – что за черт?! Все домашние знают, что беспокоить хозяина во время работы нельзя! Только в крайнем случае. Или сейчас он и есть?
– Чего надо? – Ренард даже не попытался скрыть раздражение. Еще чего, пусть все знают о его недовольстве, расслабились тут, распустились.
– Ваша милость, тут к вам пришли… – Здоровяк охранник попытался уменьшиться в размерах. Смешно. Видать, всерьез страшится хозяйского гнева, что есть хорошо.
– Кто? – Вот так, кратко и грозно. Пусть боятся, слугам полезно.
– Вот. – Оробевший бугай поставил перед собой незадачливого гостя. – Говорит, что он Пифо, а вы изволили приказать, чтобы гостей с такой фамилией не сразу взашей гнали.
Взгляд Ренарда по-хозяйски пробежался по Полю, мол, что это за чудо такое, взъерошенное?
– Ты откуда? – В голосе ни намека на радушие.
– Из Руто, это деревня такая, гос… ваша милость.
– К Люси Пифо какое отношение имеешь?
– Так она моя матушка, отправила к вам, сказала, что возьмете меня на работу, к делу приставите… ну… я… в общем… вот… – Парень неловко развел руками.
Ренард подошел, за подбородок поднял лицо юного гостя вверх, долго и внимательно вглядывался. Наконец, тяжело вздохнув, спросил:
– Ты хоть что-нибудь делать-то умеешь, горе мое?
– Конечно! И дрова колоть, и за лошадьми ухаживать, даже кучером могу, правда-правда!
– Кучером… Всю жизнь мечтал завести себе такого мелкого кучера. Ты хоть буквы знаешь?
– А как же! – Поль оживился. – И читать, и писать, и арихметику знаю, матушка меня всему научила! А я еще и по-кастильски, и по-островному говорю.
– Тоже матушка научила?
– Зачем? Через деревню-то нашу дорога на Париж проходит, по ней всякие купцы едут, да в гостинице, что старый Обэ держит, останавливаются. А их и обслужить, и обсчитать… ой, рассчитать надо. Вот оно как-то само и узналось.
– Ну, если само узналось, тогда так. Ты вот что, братец, – Ренард обратился к охраннику, – отведи-ка нашего гостя на кухню, скажи, чтоб его накормили, а потом в каморку, ну, ту, на втором этаже, пусть отдохнет. А попозже попрошу Эльвиру, пусть проверит, какую-такую арихметику он знает. Тогда и решим, чего с ним делать.
Через час, накормленный до отвала, Поль спал на узкой кровати в тесной комнатушке, а домочадцы азартно